Морской волк (сборник). Влад Савин

Неужели анекдот про Жукова – это чистая правда? «Полковник, к вечеру взять этот город! Сделаешь – дам Героя, генерал-майора и дивизию. Не сделаешь – расстреляю».

      – Однако простите, товарищи командиры. – Кириллов упорно называл нас по-старосоветски. – У меня связь с Диксоном сейчас. Проверить надо – готовы ли? Вдруг «Шеер» действительно туда пройдет?

      Он встал и вышел из кают-компании. Все молчали.

      – Ну что, товарищи, – сказал наконец Петрович, – поздравляю! Процесс пошел.

      – Какой процесс? – не понял Родик, все еще держа в руках «Архипелаг».

      – Нашего перехода на «темную сторону Силы» – с точки зрения истинного демократа. На службу, не только телом, но и душой – Красной империи зла.

      – Но как же… – замялся Родик. – Формально мы не…

      – А реально? – говорю уже я. – Сколько еще у нас продлится автономность? А после – топиться всем? Нет уж, придется нам гавань искать. И где?

      – Деды наши при Сталине жили, – поддержал Сан Саныч, – и мы поживем, дай бог!

      – Жить – это одно. Служить – другое.

      – Слушай, мы все ж не гэбэшники, а бойцовые морские волчары. Натасканные, чтоб рвать врагов внешних. Которые у державы нашей, хоть империи, хоть дерьмократии, есть всегда. И эту работу надо кому-то делать. В любое время. Возражения, боец?

      – Убедил же вас этот иезуит!

      – Скорее уж жандарм из бывалых – читал, такими они и были.

      После того дня за Кириловым как-то закрепилось прозвище «Жандарм». За глаза – но произносимое с уважением.

      От Советского Информбюро, 25 августа 1942 года

      На Северо-Западном фронте происходили бои местного значения. На ряде участков наши подразделения отразили атаки пехоты противника. Около населенного пункта В. советские бойцы ворвались в траншеи противника и вели рукопашные бои с гитлеровцами. Наши летчики сбили в воздушных боях 3 немецких самолета. Кроме того, огнем зенитной артиллерии сбито 5 немецких транспортных самолетов «Юнкерс-52».

      – Боевая тревога!

      И нет больше на лодке отдельных людей со своими характерами, памятью и даже жизнью. Все – как одно целое, на своих постах, стали частями машины, Корабля. Нет людей – есть функции, которые должно выполнять. Даже если в отсек рвется вода или горит огонь – никто не может бросить пост и уйти без доклада и без приказа. Потому что иначе Корабль может погибнуть. И вместе с ним – все.

      Автономке конец, путь на базу, домой.

      Тихо лодку глубины качают.

      Спит девятый отсек, спит девятый жилой,

      Только вахтенный глаз не смыкает.

      Что он думал-гадал? Может, дом вспоминал,

      Мать, друзей или очи любимой?

      Только запах чужой все мечты оборвал:

      Из отсека повеяло дымом.

      Сообщить бы куда – не уйти никуда,

      И в центральном ведь люди, не боги.

      Только пламя ревет, и сильней душу рвет

      Перезвон аварийной