Идущие. Книга I. Лина Кирилловых

спросил Рик. – А я собрался было предложить тебе добрести до озера.

      – Да, – ответил Ян. – Поэтому отложим прочие гулянки до вечера.

      Заместитель посмотрел на него – пристально, вдумчиво.

      – Нет, – поспешил сказать Ян. – Нет, со мной нельзя. Ты же знаешь.

      – Я и не рассчитывал. Просто у тебя теперь тоже кончик носа… только не красный – белый. И скулы. Как всегда при упоминании нулевого. Но за всё это время я так и не понял, злость ли у тебя так проявляется или страх.

      – Если бы я ещё сам понимал, – вздохнул директор.

      – Я тебя не обидел? – зам вдруг встревожился.

      – Брось… Ну, я пойду.

      ***

      Когда профессор создавал её, он совершенно не озаботился тем, чтобы придумать говорящее название. Ну, Организация и Организация, общность людей, которых связало странное, необъяснимое и чертовски интересное, и этих людей, и себя в том числе, он легко окрестил Идущими, а вот централизованное их объединение в плане должного наименования будто бы сознательно проигнорировал. Ян несколько раз спрашивал у него, почему. Профессор пожимал плечами.

      – А не всё ли равно?

      Нет, упорствовал Ян, ни разу. Он был молод и не понимал, как такое могущество может обойтись без звучности, которая обозначала бы вес, положение, силу.

      – Это всё человеческие тщеславные штучки – если именование, так чтобы погромче, если смерть, то геройская. Скромней надо быть, юноша.

      – Но почему тогда вы придумали название нам?

      – А я ничего не придумывал, – с удовольствием отвечал профессор, глядя на недоумевающее лицо. – Потому что это не название, а свойство.

      Люди-свойства имели, как все прочие, две руки, две ноги и одну любопытную голову, иногда теряли что-нибудь из этого и умирали, ели, пили, спали, пакостили, дружили и дрались. Умели ходить через двери и не знали лингвистических барьеров. Мы, говорил профессор, могли бы быть для общества чрезвычайно полезными, если бы занимались чем-нибудь другим.

      – А так что – занимаемся ерундой? – возмущался Ян. – К чему тогда всё это?

      – Не ерундой, а рассматриванием. Мы – зрители, если угодно, и предрасположены именно к этому, а вовсе не к действиям и не к изменению. Хотя у кое-кого, несомненно, и возникают подобные мысли, но всё это путь тупиковый, и в конце концов это поймут…

      – Странные зрители – со всеми этими исследованиями, изучением…

      – Изучение – не изменение.

      – Это я понимаю. Но оно ведь не просто так, от скуки, оно для чего-то… Как оно может быть бесполезным?

      – Суть в том, что в нашем случае зритель – тот, кто работает лишь на себя. Зритель – потребитель. Погоди, я не договорил. Потребитель специфического вида продукции, о самом существовании которой никто, кроме нас, не подозревает и, соответственно, получить её не в состоянии. Вот так.

      – Но им же тоже можно показать. Двери… и то, что за ними…

      – И что они с этим будут делать? Это вне их вкусовых предпочтений.

      – Э…

      – Ну,