Распознавание образов. Уильям Гибсон

где же он?!

      Она находит лифт, нажимает кнопку. Двери открываются. Внутри никого, как на заказ. Загорается лампочка «5». Лифт трогается.

      – Боже мой, я так взволнована! – восклицает захлебывающийся женский голос.

      Кейс вздрагивает: кроме нее в тесном зеркально-металлическом гробу никого нет.

      К счастью, она уже ездила в таком лифте и быстро осознает, что бесплотные голоса – аудиозапись для развлечения покупателей.

      – Ты прекрасно выглядишь, – вступает урчащий мужской бас.

      Нечто похожее она слышала много лет назад, в туалете дорогого гриль-бара на Родео-драйв. Правда, там были не голоса, а спокойное полифоничное гудение луговых насекомых. Звук здорово напоминал жужжание мух над кучей навоза, хотя вряд ли хозяева стремились создать именно такое впечатление.

      Кейс усилием воли блокирует вкрадчивые призрачные голоса. Лифт возносит ее на пятый этаж – слава богу, без единой остановки.

      Двери открываются; она выскакивает в просторное светлое пространство. Солнце сверкает сквозь стеклянную крышу. Людей меньше, чем обычно. Несколько человек обедает в ресторане. Но главное – на этаже практически нет одежды, за исключением той, что лежит в сумках и надета на плечах. Наконец-то можно передохнуть.

      Она задерживается у мясного прилавка, где выложены розовые куски говядины, залитые ярким светом, словно лица телеведущих. Экологически чистое мясо. Гораздо чище человеческого. У бедных коровок диета построже, чем в рекламных брошюрках жены Стоунстрита.

      У стойки бара – стайка европижонов в темных костюмах, с неизменными сигаретами.

      Кейс подходит, подзывает бармена.

      – «Тайм-аут», да? – спрашивает тот, приглядываясь.

      Брутальный армейский ежик; сверлящий взгляд сквозь тяжелые итальянские очки в черной оправе. Эти очки делают бармена похожим на текстовый смайлик: очки-восьмерка, нос-тире и рот – косая черта.

      – Простите, не поняла.

      – Еженедельник «Тайм-аут». Вы там в президиуме сидели. Помните лекцию в ИСИ?

      ИСИ, Институт современного искусства. Когда же это было? Лекция о систематике торговых марок, докладчица откуда-то из провинции. Мелкий дождик, моросящий по крыше. Сонные лица в зале, запахи мокрой шерсти и сигарет. Кейс согласилась участвовать, потому что Дэмиен предложил остановиться у него. Он как раз получил деньги за новый ролик для скандинавской автокомпании и купил дом, который прежде несколько лет арендовал. «Тайм-аут» тогда напечатал статью с фотографиями участников.

      – Вы ведь следите за фрагментами? – Глаза за стеклами черной восьмерки превращаются в узкие щелочки.

      Дэмиен иногда шутит, что фрагментщики – это зарождающиеся масоны двадцать первого века.

      – Вы тоже были на лекции? – спрашивает Кейс, выбитая из колеи грубым нарушением контекста.

      Она отнюдь не знаменитость и не привыкла, чтобы ее узнавали в лицо. Правда, культ фрагментов существует вне социальных границ и привычных правил, и его