Отрок. Ближний круг. Евгений Красницкий

каком острове?

      – Он не знает! – Сучок довольно хихикнул. – Ты как место для крепости выбирал, Лис?

      – Никак не выбирал. – Мишка понимал, что из него делают дурака, но ничего с этим поделать не мог. – И никто не выбирал. Воевода Корней Агеич приказал, и все.

      – Дурак твой воевода! И все вы тут…

      Мишкин кинжал чиркнул Сучка по бороде, немного не достав до горла, плотницкий старшина отшатнулся, злобно оскалился и медленно завел правую руку за спину, но в дверь уже лезли, хищно поводя взведенными самострелами, услыхавшие Мишкин свист «курсанты». Гвоздь и Нил шарахнулись к стенам, а Сучок замер, повернувшись лицом к двери. Теперь стало видно, что его правая рука, заведенная за спину, уже легла на обух топорика, засунутого за пояс.

      – Что, Лысый, все тебе неймется? – громко спросил Демьян и разрядил самострел прямо под ноги Сучку.

      Видимо, болт ударил настолько близко к ногам, что Сучок невольно отпрыгнул. Снова щелкнул самострел, заставив плотницкого старшину подпрыгнуть еще раз. Из толпы «курсантов» раздался довольный голос:

      – Во! Попляши, Лысый!

      «Сговорились, что ли, поганцы? Но всё «в елку»! В самый раз!»

      Под гогот «курсантов» Сучок прыгнул еще дважды, налетел задом на стол с макетом крепости и, тут же получив от Мишки деревянной чуркой по затылку, затравленно обернулся.

      – В глаза воеводе Корнею свои слова повторить сможешь? – глядя на Сучка в упор, спросил Мишка. – Или струхнешь, старшина?

      Губы Сучка дрогнули, но он ничего не сказал, лишь слегка повел правым плечом, все еще держа руку заведенной за спину.

      – Только дернись, дурень лысый, – донесся от двери голос Демьяна. – Прочь руку с топора!

      Сучок несколько секунд постоял неподвижно, потом расслабился и выпростал руку из-за спины.

      – Старший стрелок Федор! – позвал Демка.

      – Здесь, господин десятник!

      – Забрать у лысого дурня топор! Только сам под выстрел не подвернись.

      – Слушаюсь, господин десятник!

      Сучок не пошевелился, когда Федор вытаскивал у него из-за пояса топор, но выражение лица у него было такое же, как у мужиков, которым медсестра делает укол в задницу.

      – Ну так что? – снова спросил Мишка. – Повторишь свои слова воеводе Корнею?

      – Пош… – Сучок шумно сглотнул и выговорил, глядя в стол: – Пошутил я.

      – Мы тоже. – Мишка убрал кинжал в ножны и добавил: – Только шутки у нас разные: у тебя – дурные, у нас – воинские. – Потом поднял глаза на Демьяна и уже другим тоном спросил: – Демка, пол-то здорово болтами расковыряли?

      – Не-а! – отозвался Демьян. – Мы тупыми болтами били. Охотничьими, которые на белку, на горностая…

      Поломать кости можно было и такими, но Сучку, наверно, было еще обиднее – стреляли, как в мелкую дичь.

      – А лысый дурень не понял! – добавил кто-то из «курсантов», в ответ раздалось хихиканье.

      – Смирна-а! – рявкнул Мишка. – Слушай приказ!

      «Курсанты» замерли, в горнице повисла тишина,