Год Крысы. Путница. Ольга Громыко

этикету?

      – Да ну тебя! – набычилась Рыска.

      – Это еще немного, – проснулся и Жар. Сел, смачно потянулся. – И мелкие, тьфу. В макопольских подворотнях порой не знаешь, куда ногу поставить, чтоб не на хвост; сбегаются к отбросам, как тараканы. Тут-то чистенько, жиреть им не с чего…

      – Вот и хорошо! – Освобожденная девушка вскочила, навсегда зарекшись жить в Макополе. Крысы шарахнулись, но не слишком убедительно. Как будто из вежливости.

      Мужчины тоже поднялись, осмотрелись. Гулянье стекло за мост, к боевищу – теперь пели и шумели там. В окнах реденько горели огоньки – домой вернулись только женщины с маленькими детьми да старики, которым сон уже дороже ночных забав.

      – Началось? – прислушался Жар.

      – Нет еще, – машинально отозвался саврянин. – Двадцать три к одному.

      Рыска тоже была уверена, что можно не спешить, но такая точность показалась ей настоящим волшебством.

      – Расскажи, как ты это считаешь? – пристала она к Альку уже по дороге к боевищу. Даже вперед забежала, с надеждой заглядывая саврянину в лицо.

      Тихий теплый вечер настраивал на благодушный лад, на Алька и то подействовало.

      – На чем вы там в веске гадаете? – ворчливо спросил он, как коровий лекарь, которого попросили осмотреть прихворнувшую курицу.

      – На рыбьей ветле, – с готовностью сообщила девушка, – на горошинах еще цветных, желтых и зеленых.

      – Ну вот представь, что на столе перед тобой лежат две горошины. Желтая – вероятность, зеленая – противоположность.

      Рыска хотела спросить, почему именно на столе – неужто ладони мало? – но побоялась разозлить Алька глупым вопросом. Задала более важный:

      – А если вероятностей несколько?

      – Все рассматривают поочередно, такими вот парами. Необходимо сосредоточится на том, что ты пытаешься угадать, и соотнести это с горошинами. Если совместятся – вероятность события один к одному.

      – А если нет?

      – Представляешь три горошины, одну желтую и две зеленые. Или две желтые и одну зеленую, если чувствуешь, что вероятность больше противоположности. И так до победного.

      – Но их же целая тыща может быть! – изумилась Рыска. Так вот зачем целый стол!

      – Больше сотни обычно не считают, и так ясно – пустышка.

      – Так ведь пока даже сотню напредставляешь, полдня пройдет!

      – Это поначалу. Потом оно машинальным становится, как любой навык, сразу нужное количество перед глазами встает. Хм… – Саврянин заметил кое-что интересное, подошел поближе.

      В темном проулке-тупичке стояло невысокое, рукой до крыши достать, строеньице. На двери висела табличка: «Вход – 1 медька», а под ней виднелась щель хитрого стального устройства, отпирающего замок только после брошенной туда монетки. Несмотря на более чем приличный и недавний вид постройки, запах она источала убойный – не иначе как горожане таким незамысловатым способом выражали протест против нововведения.

      – Ринтарцы, –