Мир Карика. Первый поход. Сергей Анатольевич Савинов

что сон – это отражение действительности. Мозг продолжает обрабатывать информацию, строить какие-то логические цепочки и в итоге выдает то, что мы и называем сновидениями. Или грезами, кому как больше нравится.

      Но здесь… Здесь явно было что-то не так. С чего вдруг мне приснился Витька Чиграш? За все то время, что пробыл в этом мире, я ни разу не вспомнил о нем. Да и в мире старом мы не особо дружили. Что нас связывало – только работа на разгрузке вагонов. И тут вдруг он является мне во сне, да еще весьма стройном и логичном. Никакого бреда, никаких непредсказуемых сюжетных поворотов и резких смен действия. Я как будто, сам того не желая, погрузился в воспоминания. И все было как в той, прошлой жизни, кроме появления незнакомца в черном. Тут, как говорится, к бабке не ходи – во сне нашло отражение мое появление в этом мире. Пусть смутно, но человек в костюме и шляпе напомнил мне моего наставника. А может, это и был он? Подумав еще немного, я отмахнулся от этого предположения. Лицо мужика из сна было таким размытым, что я не мог его вспомнить, как ни старался.

      А Витька Чиграш бросился под поезд – так было на самом деле, в реальной жизни. Так, во всяком случае, нам рассказывали. Хоронили его в закрытом гробу, настолько тело было обезображено. Смерть его была неожиданной для всех нас, членов непривилегированного клуба железнодорожных грузчиков. При этой мысли я хмыкнул, посмотрев в немигающие глаза бронзовой наги. Вроде, моя прежняя жизнь, а такое впечатление, будто фильм вспоминаю.

      Почему мой знакомый решил покончить с собой? Что толкнуло его на отчаянный шаг – броситься под многотонную махину? Во сне он мне жаловался на неудавшуюся жизнь, на отсутствие отношений, на беспросветную мглу… В реальности все было точно так же. Был похожий разговор, и даже не один. Но тогда это было как-то обыденно и привычно, в какой-то степени даже превратилось в некий ритуал: я рассказывал о своих неудачах, Чиграш о своих. Остальные парни и мужики тоже добавляли беспросветности в существование, потом мы резко переходили на пошлые анекдоты, чтобы отвлечься, и начинали работать. Или продолжали, если болтали в перерыв.

      Интересно, если бы события сна происходили на самом деле, кто бы победил? Я или Витька? А вдруг получилось бы так, что он занял мое место здесь, в этом мире? Я неожиданно вспомнил историю своего появления здесь. Тот злополучный вечер и магазин, ставший эпицентром кошмарных и одновременно бредовых событий. Очкарик, покупавший дешевый кофе, кассир Ахмед… Ахмед же? Девушки-волейболистки, стайка гопников. Никого из них я не знал до той злополучной встречи. Жизнерадостный кассир не считается – все наше общение сводилось к приветствиям-прощаниям и озвучиванию суммы за покупки. Все они мертвы, а я жив. Пусть в другом мире, но жив – из плоти и крови, в твердом уме. Мало того – еще и оживать после смерти могу. А всех этих людей я вспомнил почему-то только сейчас. Мне их не было жалко тогда, наверное, я слишком отчаянно хотел жить. И именно поэтому мне удалось спастись.

      Внезапно меня будто током ударило. За все это время, что я здесь, меня ни разу не мучила совесть, я практически сразу забыл обо всех жертвах событий в магазине. Возможно, причина