Баллада об Овцове. Сказки старого панка (сборник). Владислав Картавцев

Содом и Гоморра,

      И посреди всего этого лихой чуб Овцова на башке колосится.

      Морда закопченная,

      Руки натружены и все в гари,

      Зато цепь на шее сверкает золоченая,

      Надел специально для Кондомовой – пусть знает: в гости пожаловал лихой

      парень!

      Хозяйка выбежала навстречу –

      Стоит, глазками хлопает, сказать ничего не может,

      Овцов заглушил мотор, улыбается улыбкой беспечной

      И сразу хвать Кондомову за жопу.

      И понес в кровать

      (Как и было задумано по сценарию) –

      Как бы это помягче сказать – понес еб…ь,

      Нет, лучше скажу: «Овцов понес Кондомову жарить!»

      В смысле, жарить не в печке,

      В смысле, жарить не на плите под соусом блонманже,

      В смысле, Кондомова – не в виде разделанной на окорочка овечки,

      А в смысле, Кондомова – уже в полнейшем неглиже.

      Фигура у Кондомовой – прямо конфетка,

      Классическая фигура восемнадцатилетней нимфетки!

      Бедра и грудь, и все такое –

      При виде на (в неглиже) Кондомову любой мужчина враз лишится покоя!

      Даже Овцов (насколько был профессионал)

      При виде такой роскоши бизоном застонал,

      Завыл и задергался, пытаясь усмирить предательски дрожащие руки,

      И так бы весь и кончился, если бы не счастливый случай.

      Часто многое происходит по воле случая:

      Убивать водителя асфальтоукладчика прибежали соседи –

      С автоматами и ружьями,

      Снаряженными патронами на медведей.

      Чтобы сразу наповал –

      За то, что асфальтоукладчик на их участках напановал,

      За то, что сараи, заборы и бассейны – в хлам!

      За то, что в размеренной загородной жизни случился такой бедлам!

      Вломились соседи в дом,

      Организованно – всем гуртом,

      Тут думать, гадать не время, убьют – не поморщатся!

      Овцов Кондомову хвать – и в погреб и затаился, и даже в размерах

      сморщился.

      И Кондомова почти не дышит,

      Тишина, и слышно, как возятся в погребе мыши,

      И адреналина концентрация раз в десять превышена,

      Адский коктейль – адреналин и мыши, не всякий выдержит!

      Кондомова и не выдержала –

      Пытаясь разрядиться, тихо, но уверенно повалила Овцова на пол,

      И запрыгнула на него и сильно прижалась –

      Стараясь молчать, возбужденно не ахать!

      А Овцов – от игры гормонов сам не свой,

      Слился с Кондомовой, как будто первый раз в жизни,

      Скрипит зубами, мотает бедовой головой,

      Гонит из головы о неминуемой сексуальной неудачи мысли.

      Сколько продержится он?

      Всего лишь минуту или меньше даже?

      Настоящего мачо страшный сон –

      Убогая минута секса! Что может быть гаже?

      Поэтому Овцов сжал зубы,

      Сжал чресла, сжал всё остальное (и даже сдавил пальцами глаза) –

      Молится, чтобы с голубой

      Получилось