Ущелье Самарья, в следующий вторник. Анна Дашевская

Лидия хихикнула, – Нет, правда, к будущему лету нужно будет такое тебе заказать у наших мастеров.

      – Посмотрим, как дела пойдут, – отмахнулась девушка. – Ну, примерила ты три платья, дальше что?

      – Дальше… примерила, показала, их на мне закололи, где и что изменить, и я пошла переодеваться. А последнее платье было с очень узким рукавом, и, когда я его снимала, с меня слетела клипса.

      – Нефритовая?

      – Хуже! Любимая, авантюриновая!

      Валери и Софи переглянулись: авантюриновые клипсы, крупные, в очень своеобразной золотой оправе, были для Лидии главным талисманом. И неудивительно, ведь при их изготовлении ювелир-артефактор заложил туда немало важных свойств: вещица скрывала мысли, освежала лицо, отражала не слишком сильные атакующие заклинания и даже реагировала на яды.

      – И что, клипса потерялась?

      – Нет, – Лидия покачала головой. – Она упала прямо в корзину для мусора, и я ее, конечно, нашла. Просто вытряхнула все из корзины на пол. А когда складывала обратно, среди всяких бумажек увидела странную записку. Во-первых, она была написана на совершенно чужой бумаге. Во-вторых, надорвана, но не разорвана до конца. И потом, содержание!..

      – То есть, ты ее прочла? – поинтересовалась Вэл.

      – Я ее даже принесла! Сейчас!

      Лидия поставила бокал на столик и вышла из гостиной, чтобы через минуту вернуться с листком зеленовато-голубой бумаги, сложенным пополам и надорванным. Она протянула его подругам:

      – Смотрите сами!

      Софи взяла записку, развернула и прочла вслух:

      «Ущелье Самарья, в следующий вторник. И поосторожнее!».

      Девушки переглянулись, и Валери озвучила то, что крутилось в головах у всех троих:

      – Это просто ерунда какая-то!

      – Мне тоже кажется, что это не может быть чем-то серьезным, – смягчила ее слова Софи. – Ты говоришь, Лидди, бумага не ваша?

      – Ну, ты же знаешь, наш Мэтр заказал особую бумагу для ателье, она везде и лежит: бледно-лимонная, с ароматом нарциссов. А эта другого цвета, и более толстая.

      – Написано синими чернилами, с сильным нажимом, вот тут даже прорвалось, – Вэл разглядывала записку, потом осторожно ее понюхала. – Запах… очень слабый, но все-таки есть, это какой-то модный одеколон… Такой, знаешь, с нотками дуба и кожи. И лимон. «Wonderful life» от Lanvin, по-моему.

      – Вот тьма, да какая разница, чем пахнет записка? Там написана сущая белиберда! – сердито воскликнула Софи. – Ты была когда-нибудь в этом ущелье?

      – Нет, – покачала головой Вэл. – Ты же знаешь, мы обе на Крите не были.

      – Ну, вот, а я была! Оно больше шестнадцати километров длиной, как там можно встретиться, не назначив время и место? Все равно, что сказать «давай встретимся на набережной капитана Беллинстена завтра-послезавтра».

      – Ну, тут возможна масса вариантов, – Лидия пожала плечами. – Возможно, там не назначена встреча, а что-то оставлено в заранее оговоренном месте. Или есть какая-то таверна, церковь, камень, в конце концов, который все знают, и его не миновать. Но ты права, это ерунда, я зря так нервничала.

      Девушка