Цирроз совести (сборник). Андрей Шаргородский

Так что статистика говорит обратное – никогда цари с их жёнами не жили долго и счастливо, враньё!

      – Я, пап, всё равно вспомню добрую сказку и тебе расскажу.

      – Ну, хорошо, вспоминай. А пока – на чём мы там остановились?

      – На старухе, у которой был муж – гей.

      – Да? А ну конечно, вспомнил. Так вот, старуха эта жила в Германии, там, где наши немцев победили в сорок пятом году, там ещё ими Гитлер командовал. Когда она была молодая, у неё был покровитель, проще говоря любовник – Гельмут Коль. Он-то из комсомолки и сделал проститутку, которая в знак благодарности подло предала своего патрона. А ведь это именно он выбирает эту молодую женщину из Восточной Германии – разведенную, без детей, сожительствующую вне брака – на пост министра по делам семьи, молодежи и женщин! За каких-нибудь четырнадцать месяцев коммунистка, отвечавшая за пропаганду в восточногерманской организации «Немецкой свободной молодежи», становится министром от молодых западногерманских христианских демократов. На самом деле старуху когда-то звали Ангела Доротея Каснер. Она в 1977 году вышла замуж за студента-физика Ульриха Меркеля, но уже через пять лет брак завершился разводом. Сейчас Ангела Меркель замужем за квантовым физиком профессором Иоахимом Зауэром, который никогда не скрывал свою ориентацию на гомосексуализм. На Иоахиме Зауэре лежит только одна семейная обязанность – закупать продукты по списку к столу.

      Михаил, глянув на спящего сына, ухмыльнулся: «А мне говорят, что я не умею рассказывать сказки для детей». С этими словами он поднялся и, поправив одеяло на спящем мальчике, пошёл наливать себе виски. Он был пьющим евреем, и это очень не нравилось его маме. Но это, нравилось ему, поэтому они жили отдельно – папа с мамой в Америке, а его семья – в Израиле.

      Глава вторая

      Майер ненавидел свой убогий дом. Уже не оно поколение его предков влачили жалкое существование в этой хибаре. Улица, на которой дом находился, была перегорожена с обеих сторон и называлась Юденгассе (еврейская улица), где возле запиравших вход и выход тяжелых цепей постоянно стояла стража. На углу дома болталась на цепочке красная табличка (по-немецки – ротшильд), от названия которой семья, обитавшая в этом доме, и получила свое прозвище-фамилию. Молодой Майер Ротшильд обучался ремеслу в городе Ганновере (Северная Германия), поскольку в этом городе власти были более снисходительны, чем во Франкфурте, к обитателям еврейского гетто. А когда после нескольких лет, проведенных в качестве ученика в банкирском доме Оппенгеймеров, Майер Ротшильд в 1764 году возвратился домой, во Франкфурт, здесь ему сразу же напомнили, что, согласно закону Франкфурта, каждый мальчишка на улице может крикнуть ему: «Жид, знай свое место!» И он должен был, втянув голову в плечи, пробираться по улице, робко прижимаясь к стене, сняв при этом с головы островерхий колпак. За время, пока он учился в Ганновере, семья его во Франкфурте окончательно обеднела. Жили они теперь не на «богатом конце» Юденгассе и не в доме под красной вывеской, а в ветхой сырой