Чингисхан. Тэмуджин. Рождение вождя. Алексей Гатапов

пока не было. Еще будут потом говорить, что, мол, борджигинский Есугей вдруг без причины побежал от мирных татар. Дело малое, а разговоров хватит на обе долины.

      – Слава западным богам, – громко ответил Есугей, сойдя с коня. – Хорош ли ваш путь?

      – Небо не забывает нас, – старший татарин казался приветливым, но остальные с холодным молчанием смотрели на него. – Присядем к нашему огню.

      Посадив его на северную сторону, старший сел рядом и сразу взялся за бурдюк с вином. Другие медленно, будто с неохотой, расселись вокруг.

      «Кажется, не узнают меня, – принимая чашу, подумал Есугей. – Если бы узнали, не такая была бы встреча… Видно, что не рады, да монголы и татары никогда не бывали рады друг другу».

      – Пусть поменьше будет войн между племенами, пусть боги на небе решают наши споры, – Есугей сорвал кисточку сухого ковыля и, макая ею в крепкую хорзу, побрызгав на восемь сторон, выпил до дна. Вино показалось чересчур горьким, будто настоянным на полыни.

      – Истинные слова! – воскликнул татарин, восторженно расширив глаза, оглядываясь на других. – За такие слова выпить, значит, десять грехов снять с души… А из какого вы рода?

      – Я из рода бугунод, зовут меня Онгудай, служу нукером у Сэмгэту-нойона, – сказал Есугей, чувствуя, как хорзо, резко ударив в голову, начинает туманить сознание. – Еду с Керулена по поручению нойона. А вы кто будете?

      – Да и мы люди простые, – с неуловимой усмешкой под вислыми усами сказал татарин. – Из буирнурских татар. Едем сватать невесту старшему сыну… вот этому парню, – он показал на юношу, разносившего чаши по кругу, успевая расставлять еду на развернутом куске замши.

      Есугей уловил усмешку, насторожился, искоса посмотрел на него. Тот с невозмутимым видом продолжал наливать в чаши хорзу, осторожно, стараясь не пролить, держал кожаный бурдюк. Другие, выжидающе уперев взгляды в землю, молчали.

      – К олхонутам едем, – говорил татарин. – У них, говорят, самые лучшие девушки, некоторые рода только у них и берут невест, наверно, вы это хорошо знаете…

      «К олхонутам… старшего сына женить… хорошо знаете… – перебирая в мыслях его слова, Есугей почувствовал запоздалую тревогу. – Неспроста болтает татарин. Они знают про меня. И не случайно они здесь… Знают, куда я ездил, и здесь ждали меня… Но откуда знают? Кто их известил?…»