Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное. Ольга Ерёмина

профессорский облик: высокий, с залысинами, лоб, седые усы и бородка клинышком, чёрные брови, крупный нос, благородные, но твёрдые черты лица.

      Пётр Петрович крепко пожал руку четырнадцатилетнему искателю.

      – Итак, Иван Антонович[26], вы намерены посвятить себя палеонтологии?

      Ефремов смутился: по имени и отчеству его ещё никто не называл. Но глаза с доброй смешинкой глядели спокойно и внимательно, и Иван, ободрившись, принялся рассказывать свою историю.

      Старинные серебряные часы отмеряли четверть за четвертью, но Сушкина словно вовсе не беспокоил бег стрелок. Он одобрительно покачивал головой, время от времени задавал уточняющие вопросы. А затем преподнёс юному гостю удивительный подарок – сам провёл Ивана по залам музея. Музей тогда лишь готовился к открытию – полвека в нём не было посетителей, Иван стал одним из первых – и, возможно, первым частным посетителем. Надолго задержались они в Северо-Двинской галерее, директором которой Сушкин стал в 1921 году, когда по приглашению Академии наук приехал в Петроград из Симферополя, где занимал профессорскую кафедру в Таврическом университете.

      Северо-Двинская галерея – одно из главных сокровищ Геологического музея – располагалась на втором этаже, в просторном светлом зале.

      Словно сквозь волшебное окно-аквариум заглянул Иван в неведомый мир – и наяву очутился среди скелетов диковинных чудовищ. Вот череп хищной иностранцевии с огромными клыками, черепа дицинодонтов с черепашьими беззубыми клювами, поверх которых росли не то два больших клыка, не то два маленьких бивня, скелеты четырёхметровых парейазавров – крупных растительноядных ящеров величиной с медведя. В витринах покоились скелеты и черепа амфибий, притягивал взгляд скелет двинозавра с внешними жаберными дугами.

      Пётр Петрович, отмечая про себя горящие глаза юноши, рассказал историю Владимира Прохоровича Амалицкого, в общих чертах уже знакомую Ивану. Четверть века назад профессор Варшавского университета, сравнивая пресноводных моллюсков и остатки растений из Верхнепермских отложений России и Южной Африки, обнаружил их сходство. Он предположил, что на севере России могут быть найдены остатки крупных пермских рептилий, подобные тем, что были открыты на юге Африки, на плато Карру.

      Главное – знать, что ты ищешь! Амалицкий знал это – и в урочище Соколки на Малой Двине, выше города Котласа, в линзе песчаника обнаружил прекрасно сохранившиеся скелеты животных верхней перми.

      Но как же извлечь скелет из песчаника?

      Пётр Петрович показал Ивану святая святых – препараторскую, где умелые руки добывали из тяжёлого монолита кости древних тварей, обрабатывали и определяли место каждой кости в целом скелете.

      Был профессор занят чрезвычайно: кроме Северо-Двинской галереи, он заведовал Орнитологическим отделением Зоологического музея в должности старшего зоолога, занимался обработкой огромных, не разобранных еще орнитологических коллекций, составлял каталоги птиц,

26

В начале 1920-х годов Ефремов сменил отчество с «Антиповича» на «Антоновича», на основе записи в метрической книге: «Определением Санкт-Петербургского окружного суда от 18 декабря 1910 г. значится в сей статье Иоанн, признан законным сыном титулярного советника Антона Харитоновича Ефремова и жены его Варвары Александровны» (Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга. Ф. 19. Оп. 127. Д. 2183. Л. 177–178). Выписка сделана санкт-петербургским историком В. Я. Никифоровым. Цит. по: Иван Антонович Ефремов. Переписка с учёными. Неизданные работы // Научное наследство. Т. 22. М., 1994.