Эрагон. Возвращение. Кристофер Паолини

и его Проклятые – пусть они все будут прокляты навек! – перебили почти всех представителей этого клана в том городе, который теперь называется Урубаен. Потом они напали на нас и тоже многих убили. Из этого клана выжили только Гримсткарвлорс Ангуин и ее охрана. Ангуин вскоре умерла от горя, а потомки тех немногих, что остались в живых, взяли себе имя Аз Свелдн рак Ангуин – Слезы Ангуин и закрыли свои лица шарфами, чтобы вечно помнить о своей великой утрате и о необходимости отомстить.

      У Эрагона от стыда горели щеки. Он слушал Ундина, тщетно пытаясь сохранить на лице хоть какую-то видимость спокойствия.

      – Постепенно, – сказал Ундин, гневно сверкнув глазами на блюдо с пирожными, – им удалось как-то восстановить численность своего клана; десятки лет они стремились как-то компенсировать нанесенный им ущерб. И вдруг являешься ты со знаком Хротгара на шлеме. Для них это безусловное оскорбление и символ угрозы; и им совершенно неважно, сколь большую услугу ты оказал Фартхен Дуру. Вот отсюда и брошенное кольцо. Кольцо – это вызов тебе. Оно означает, что Дургримст Аз Свелдн рак Ангуин будут противостоять тебе всеми своими силами в любом деле, большом или малом. Они объявили себя твоими кровными врагами, Эрагон!

      – Они что же, хотят меня убить? – тупо спросил Эрагон.

      Ундин на мгновение отвел глаза, посмотрел на Ганнела, покачал головой и вдруг довольно резко рассмеялся – возможно, несколько громче, чем того позволяла ситуация:

      – Нет, Губитель Шейдов! Даже они не осмелятся нанести ущерб гостю. Это запрещено законом. Они просто хотят, чтобы ушел, исчез, убрался отсюда. – Поскольку на лице Эрагона по-прежнему явственно читалось недоумение, Ундин сказал тихо: – Прошу тебя, не будем больше говорить о столь неприятных вещах. Мы с Ганнелом устроили этот пир в знак дружбы; разве не это самое главное? – Ганнел согласно закивал, что-то шепча себе под нос.

      – Да, мы очень вам благодарны за это, – вымолвил Эрагон, с трудом заставив себя отвлечься от собственных мыслей. – Это высокая честь!

      Сапфира мрачно посмотрела на него, и он услышал ее мысли:

      «Да они просто боятся, Эрагон! Боятся и обижены тем, что им пришлось принять помощь Всадника».

      «Наверное, ты права, – ответил он. – Гномы, возможно, и будут сражаться с нами вместе против общего врага, но воевать, защищая нас, они не станут!»

      Кельбедиль

      Лишенное зари утро встретило Эрагона в парадном зале замка; услышав, как Ундин беседует с Ориком, он подошел к ним, но они тут же умолкли, а Ундин спросил:

      – Ну что, Губитель Шейдов, хорошо ли ты спал?

      – Да.

      – Вот и отлично. А мы, – Ундин указал на Орика, – как раз обсуждали ваш скорый отъезд, хотя я очень надеялся, что вы сможете еще немного погостить у нас. Но при теперешних обстоятельствах вам, похоже, будет лучше продолжить свое путешествие уже завтра, причем с утра пораньше, пока на улицах еще малолюдно и риск всяких случайных встреч значительно меньше. Все, что нужно в дорогу, вам, разумеется,