Сто и одна муза сКаз-о-новой. Записки деревенского модника. Владимир Иванов

широте всё раны спиртом моют.

      Сперва, она сама летела на огонь свечи,

      Внезапно пламя  обожгло, не трепещи,

      Тонкие ножки, пух, хохлатые антенны,

      Фасетки глаз искрят  огнями перемены,

      Один в ночи присвоен темный уголок,

      Куда её ночной охотник взял и уволок.

      Не веря в боль её и жизнь уже другую,

      Уже поймавши, шпилит бабочку ночную.

      Как  злой ребенок, что сбежал от нянек,

      Сушить, в гербарий, пусть и не ботаник.

      Поздно  вздыхать, что шпилька островата,

      Уж коль попалась, то отныне виновата.

      Что бабочка ночная, что шкафная моль,

      Хлопок… Никто твою не вспомнит боль,

      Виновна в поеданьи меха, шерсти платьев,

      Помеха в жизни человеческих собратьев.

      Рецепты любви

      Любовь продать или купить?

      Лишь обещанием манить?

      Да с подвыванием сирены,

      В другие запечатать схемы.

      Впрок со слезами на подушку,

      Солить, как огурцы в кадушку?

      Жизни разматывая нить,

      Эту любовь другим дарить?

      Чаще одни вопросы без ответа

      Такое на рассвете бабье лето.

      Она – оковы или легче паутинки,

      Прямы её или извилисты тропинки?

      К чему слова и некий Даль,

      Пускай летит словарик в даль,

      И ничего вкуснее кофе нету,

      Когда она вертит котлеты.

      Пегмалионя трепетных девиц,

      Забыт словарь для третьих лиц.

      А коль окажется упёртою княжной,

      Не зря словарь всегда с тобой…

      Бултых… С концами парой в воду,

      По просьбам и велению народа.

      Явившись музой пред глазами,

      Поэта не забудьте полюбить ушами.

      PS: Как трудно искать ответы на простые вопросы и ещё трудней понять найденные ответы, которые сами лезут в голову своей элементарной очевидностью.

      Откуда приходит туман? Куда он девается? Что случается, когда он рассеивается?

      Мир внимательно разглядывает и вынюхивает чужие ножки, торчащие из тончайших кружев, унизанных бусинами капель воды, отделившейся от туманных одеяний. Лицевая, изнаночная, столбик с накидом и без – все сети Арахнид и Пенелоп привлекают его внимание, как нить Ариадны, к их подтянутым ножкам и умелым лапкам.

      – Бабье лето – их брачная пора, – фыркая и водя чуйкой, ухмыльнулся всей своей моськой мой Мир.

      Одна кадровая история

      Бывает жизнь стремительна, как ночь,

      Проспал свой выбор, дальше не помочь.

      К полтиннику немало их прекрасных,

      Что в горе от ума своём напрасном.

      И в целомудрии другим ища награду,

      Наприключением себе нашли отраду.

      Смешны порой, коварны и убоги,

      Твердят: «Нас вам послали Боги,

      Чтоб вы могли всем нам служить,

      За что мы вас ещё поучим жить.»

      И с ночи той до сей поры уходят дни

      В безмерно