«Мерсорожец». Вячеслав Бакулин

кстати, – кивнул отец.

      – Покорми рыбок, – синхронно с ним произнес Витька. Вздохнул и поплелся, нога за ногу, в гостиную, игнорируя смех мамы и выставленный вверх большой палец отца.

      Сухой корм надо было растирать между пальцами, которые потом неприятно пахли. Да и вообще Витька не любил рыбок, только и знающих, что плавать целый день туда-сюда и жрать. Ни погладить, ни поиграть. Почти у всех в классе были нормальные животные: собаки, кошки, морские свинки, хомячки, попугайчики. У вредины Янки Корзиной – кролик, а Генка Краснов клялся, брызгая слюной от возбуждения и смешно пуча глаза, что ему на день рожденья через два месяца подарят самого настоящего хорька. Краснов, конечно, то еще трепло, но тенденция, как говорит папа. Тенденция…

      Задумавшись, Витька оперся ладонями о подоконник и стал смотреть на улицу, однако перед глазами вместо резвящейся на детской площадке малышни стоял чудесный серый котенок, которого пристраивали в хорошие руки какие-то знакомые Шурика. Витька, как увидел фотки, так сразу и влюбился без памяти. Даже имя тут же придумалось – Монтгомери! Самое подходящее для красивого, полного достоинства зверя, в которого котенок вырастет очень скоро…

      – У кого-нибудь другого! – со злостью прервал свои мысли Витька и от расстройства слегка пнул стену.

      Он лениво полистал валяющийся на кресле мамин журнал – «сплошная мода, готовка и реклама!», бросил в мишень на стене три дротика-дартс, не попав ни одним даже в зеленый кружок, не говоря уж о красном, несколько раз задумчиво открыл и закрыл дверцы шкафа и отправился в прихожую.

      – Далеко? – спросил отец, стоящий в дверном проеме кухни и вытирающий руки полотенцем со страдающей ожирением мышью, подаренным кем-то к прошлому Новому году.

      – Гулять.

      – Тоже дело. На то и каникулы. Рыбок-то покормил?

      Витька, натягивающий кеды, ухитрился изобразить при помощи мимики, жестов и невнятных звуков ответ, который при желании можно было понять и как утверждение, и как отрицание.

      В этот момент зазвонил телефон.

      – Вить, тебя! – крикнула мама.

      Звонил Шурик.

      – Привет! Ну, как?

      – Без шансов, – тяжело вздохнул Витька. – У матери аллергия сильная. На шерсть…

      – У-у… – Шурик загрустил. – А ты чего, не знал раньше?

      – Да знал… – Витька поморщился, как от зубной боли. – Просто думал… в общем, не важно.

      – Понятно… Слушай, ты не забыл – мы завтра в кино. На нового «Железного человека». Янка идет, Лелька, Пашка Филиппов, еще, может, кто подтянется. Встречаемся в три у школы.

      – Ага, помню. Да. Увидимся. Пока.

      Положив трубку, Витька позвал:

      – Мам?

      – А? – откликнулась та, увлеченно поливающая из маленькой оранжевой лейки многочисленные кухонные цветы.

      – Я в кино завтра с ребятами, ладно? Вы обещали.

      – Ну, если обещали… – протянула Марина Ивановна, оценивающе глядя на пожелтевший листок фиалки и, видимо, размышляя: оторвать его или пусть дальше растет?

      – А