Ледяной сфинкс. Валерия Вербинина

но у вас же были часы!

      – Мы их продали, – вмешалась Аделаида Станиславовна.

      Словом, сразу же и вдруг понадобилась тысяча вещей. Прыткий Казимир, пользуясь моментом, потребовал себе целый гардероб. Аделаида Станиславовна была куда скромнее, но Амалия уже про себя решила, что закажет ей платья у лучших петербургских портних.

      – Яков, – скомандовала Аделаида Станиславовна, – неси шампанское!

      – Это в честь моего возвращения? – спросила девушка с улыбкой.

      – В честь твоего дня рождения, – отозвалась мать. – Хотя 22 февраля уже прошло, но все же…

      Несколько дней назад у Амалии случился день рождения, но тогда она еще находилась в дороге. Аделаида Станиславовна крепко обняла дочь и сунула ей в руку пакет. Внутри оказались красивая старинная шкатулка, отделанная перламутром, и вышитые платки. Амалия представила, как мать сидела под лампой, вышивая их, и у нее сжалось сердце… Ведь она могла и не вернуться сюда! Передряги, в которых она побывала, нередко таили для ее жизни настоящую опасность!

      – А ты немножечко загорела, – сказала Аделаида Станиславовна, вглядываясь в лицо дочери. Загар в те годы был совершенно не в моде и считался под стать разве что горничным, и то не самым лучшим. – Неужели в Америке такое яркое солнце?

      – Да, кое-где, – пробормотала девушка. Чем дальше, тем меньше ей хотелось рассказывать о своих приключениях.

      – Ты болела? – настойчиво продолжала мать. – Ты же остригла волосы, я вижу.

      Амалия покраснела. Нет, ни за что она им не расскажет, почему так загорела и зачем ей пришлось отрезать волосы!

      – Пустяки, буду носить накладку[6] из волос, пока новые не отрастут, – объявила девушка.

      – Ты не кашляешь? – Аделаида Станиславовна по-настоящему встревожилась.

      – Нет, нет, мама, что ты!

      Тут вмешался Казимир и весьма кстати предложил тост за именинницу. А потом еще один, так что необходимость отвечать на неприятные вопросы отпала сама собой.

      – Может быть, еще бутылочку? – предложил дядюшка, глядя на женщин умильным взором.

      – Только без меня, – отозвалась Амалия. – Мне завтра во дворец.

      – Ты увидишь императора? – загорелась Аделаида Станиславовна.

      – Может быть. Если он захочет посмотреть картину. Господин Волынский ничего не может обещать.

      – То светлое платье, которое ты выбрала, тебе очень идет, – сказала мать. Тут ее осенило. – Если ты увидишь императора, то ведь можешь попросить у него места при дворе?

      – Зачем? – с неудовольствием спросила Амалия.

      – При дворе же быть куда почетнее, чем в этой твоей особой службе, – бесхитростно объяснила Аделаида Станиславовна. – Ты на несколько месяцев уехала далеко от дома, мы ужасно волновались… А так – находилась бы рядом, и нам стало бы спокойнее. Была бы фрейлиной жены наследника, к примеру…

      Казимир поперхнулся. Даже в самых смелых мечтах он не мог себе представить, чтобы их племянница оказалась при дворе, но для сестры, судя по всему, не было ничего

6

То есть шиньон.