Тайна гувернантки. Эмилия Остен

Фэйрхед поставила точку, отложила перо и еще раз пробежала текст глазами. Это заняло немало времени, так как письмо было большим: несколько листков, испещренных мелким почерком. Кеннет всегда жаловался, когда сестра оставляла ему записки: говорил, что не разобрать. Кейлин со смехом советовала ему купить очки. Остальные же разбирают, говорила она. Кому надо, тот все прочтет.

      Адресату совершенно точно нужно разобрать, что она напишет, – судя по его посланиям, любое слово в письме для него на вес золота. Поэтому Кейлин старалась писать как можно подробнее, тем более что слова, которые она хотела бы сказать ему, никогда не иссякали. Нет, ей легко было бы и помолчать рядом с ним; но как вложишь в письмо это ненавязчивое, сдержанное молчание?

      Она сложила лист, запечатала конверт и, держа в руках, вышла из комнаты. Широкая лестница привела Кейлин в просторный холл; леди Фэйрхед позвонила в колокольчик, стоявший на низком столике. Бертрам появился буквально через несколько секунд.

      – Да, миледи? – Дворецкий у них был довольно молодой, хотя нанимал его еще отец; все кухарки по Бертраму с ума сходили.

      – Нужно отправить это немедленно, – Кейлин протянула ему письмо. – И когда придет ответ, сразу же принесите мне, даже если я буду спать.

      – Я понял, миледи.

      – Где мой брат?

      – Он в Белом салоне, миледи.

      – Очень хорошо. Подайте туда чай.

      Бертрам кивнул и испарился, Кейлин же обогнула лестницу и, пройдя по короткому коридору, распахнула дверь. О чем, интересно, думала матушка, обставляя Белый салон мебелью со светлой обивкой и кладя на пол бежевый ковер? В детстве Кеннета и Кейлин не пускали сюда: испачкать что-либо в этой комнате легче легкого. А у матери не спросишь, к сожалению.

      Кеннет действительно был здесь; он сидел в кресле у окна и сосредоточенно изучал «Таймс».

      – Ты только подумай, сестренка! – воскликнул он, не поднимая головы – и так знал, что вошла именно она. – Старый лорд Филлипс опять женится!

      – Изучаешь колонку светской хроники? – Кейлин села напротив брата. – Я думала, тебя интересуют только политические новости.

      – И ты туда же! – с досадой воскликнул Кеннет. – Почему вы все дразните меня тем, чем я занимаюсь?

      – Наверное, потому, что ты делаешь это с такой непринужденной искренностью, братишка; как же тебя не подразнить?

      – Но это мой долг, долг главы рода, долг пэра.

      – Конечно, конечно. И все же не отказывай мне в удовольствии тебя подколоть.

      – Ах, ты всегда такая была. – Кеннет прищурился и отложил газету. – Ну так я могу ответить!

      – Попробуй!

      – У тебя пальцы в чернилах. Опять писала письма?

      – Да, – Кейлин вздернула подбородок. – Ну, давай продолжай!

      – Своему лорду Как-его-там? – Кеннет сделал вид, что вспоминает. – Ботту? Гротту? Слотту? Никак не могу запомнить.

      – Лорду Нотту, – Кейлин засмеялась. – Нам с тобой бесполезно дразнить