Ко времени моих слёз. Василий Головачев

покачала головой:

      – Не будет.

      – Почему ты так думаешь?

      – Он стал другим, как чужой все равно. Раньше мы с ним гуляли в парке, а теперь давно не гуляем, в кино не ходим. Не хочет даже послушать, что у нас в школе.

      Марина отодвинула дочь, разглядывая ее лицо:

      – Ты у меня совсем почти взрослая, все понимаешь. Может быть, все еще образуется, изменится к лучшему?

      – Не оставляй меня больше одну с папой, ладно? Он ругается, что я ему надоедаю… в туалете запер… я там плакала…

      – Когда?!

      – Вчера вечером. Запер и свет выключил.

      Марина потемнела, встала:

      – Побудь здесь, займись домашним заданием, я сейчас приду.

      Муж отшатнулся от двери, увидев, с каким выражением лица вышла жена.

      – Это правда?!

      – Т-ты о чем?

      – Это правда, что ты запирал Стешу в туалете?!

      Он отступил.

      – Она не слушалась… ну и что?! Она совсем от рук отбилась! Ты ее жалеешь, не наказываешь, из нее такая же стерва вырастет!

      Марина едва сдержалась, чтобы не дать Вадиму пощечину.

      – Выбирай выражения! Если еще раз сделаешь нечто подобное…

      – То что? Ты милицию вызовешь? – Муж ухмыльнулся. – Или своего хахаля?

      – Я уйду!

      – Ах, даже так? – Вадим шутливо развел руками, поклонился, чуть не упал. – Скатертью дорога!

      В сумочке Марины зазвонил сотовый телефон.

      Марина взяла трубку:

      – Слушаю.

      – Добрый день, – раздался в трубке уверенный мужской голос. – Марина?

      – Да. А вы… – Марина вдруг узнала этот голос, и у нее перехватило дыхание. – Максим?

      – Он самый. Как поживаете?

      – Извините… – Она еле справилась с волнением. – Перезвоните попозже, пожалуйста.

      – У вас что-то случилось?

      – Нет-нет, ничего… все нормально… просто я тороплюсь.

      – Хорошо, позвоню вечером. Но если требуется помощь…

      – Нет-нет, не надо, все хорошо.

      – До вечера.

      В трубке зазвенели птичьи трели отбоя.

      – Кто звонил? – осведомился Вадим почти трезвым голосом.

      Марина не ответила, вернулась в детскую, закрыла за собой дверь. Сердце колотилось, щеки пылали, грудь вздымалась. Что это со мной? – подумала она с испугом. Потом заметила вопрошающий взгляд дочери и отбросила посторонние мысли. Дочь вряд ли поняла бы ее объяснения. Тем более что Марина сама себе ничего не могла объяснить. Просто ей позвонил человек, которому она понравилась. Вот и все.

      – Вот и все, – повторила она вслух.

      Стеша молча обняла мать.

      НАПРЯГ

      Солнце сияло вовсю. На небе ни облачка. Снег искрился так, что было больно глазам. Мороз щипал щеки, уши и нос. Но Арсений не замечал ничего. Он упоенно работал палками и шел по лыжне, проложенной вдоль улицы, с максимально возможной скоростью. Под взглядами соседей, а главное – под взглядами девчонок, живущих неподалеку, которые учились с ним в одном классе. Впрочем, о них он думал мало, перед глазами стояла