Первородный грех. Анджей Беловранин

просидеть в редакции не удалось. Семен с Лешей едва успели перехватить кофе с бутербродами, как посыпались сообщения о «каруселях», вбросах бюллетеней и даже об одной драке на участке.

      Сначала поехали на ближайшую «карусель». Обеспокоенные наблюдатели от Оппозиционной и Либеральной партий охотно показали им обычный рейсовый автобус, припаркованный неподалеку от школы. Автобус был пуст, но, по словам наблюдателей, именно из него около полутора часов назад выбралось что-то вроде сорока человек и попробовали проголосовать, чуть ли не вообще не предъявляя паспортов.

      Когда подъехали Семен с Лешей, этих людей на участке уже не было; автобус стоял себе спокойненько, без водителя или единого пассажира.

      План был прежний: сфотографировать карусельный автобус хотя бы на двух участках, а потом попробовать взять интервью у его пассажиров.

      Но засада не удалась: просидев больше часа в машине, журналисты так никакого движения у автобуса и не обнаружили: то ли карусельщики приехали и уехали вовсе не на нем, а на каком-то другом транспортном средстве, то ли просто ходили пешком, то ли – у страха глаза велики – никакого «подвоза» на этом участке вообще не было, а была какая-нибудь дурацкая склока.

      – Фигня это все, – сказал Семен, задумавшийся о том, что делать дальше. – Никакая «мобильность» не поможет. Надо или сидеть на одном участке и надеяться, что именно здесь что-то произойдет, или – да никакого или! Второго не дано. Пока до нас дойдет инфа о нарушении, пока мы доедем – там все уже кончится. Останется собрать свидетельские показания. А их и по телефону можно собрать…

      Он задумался.

      – Значит, поедем туда, где даже свидетельские показания ценны, и именно из первых рук. И поснимать, глядишь, будет что.

      Семен достал мобильник.

      – Аллё!.. Да, привет. Слушай, где там драка была, на каком участке?.. Ой-ё! А как туда доехать-то?.. Ну, спасибо, давай, – он запихал телефон в карман и спросил у Леши, – знаешь, где поселок Гнилинка?

      Леша молчал чуть не целую минуту.

      – Разберемся, – сказал он, наконец, заводя мотор.

      Когда они приехали в Гнилинку, уже начало темнеть. Редкий снегодождь орошал лужи и понурых пешеходов.

      Вдоль единственной, но очень длинной улицы поселка стояли бедные деревянные дома, сама улица была страшно разбита, так что машина, хоть и ехала на минимальной скорости, то и дело ухала в заполненные ледяной водой ямы, а потом подпрыгивала, выбираясь из них.

      Попросив водителя притормозить, Семен опустил стекло и спросил у проходившей мимо молодой, хорошо одетой женщины, где избирательный участок.

      – В бывшей школе, это второй отворот от главной улицы направо.

      Снова поехали вперед, дорога завернула, и внезапно машина оказалась словно в узком тоннеле: слева и справа было припарковано множество легковушек и трейлеров.