Сказки из архивов города Оденсе. Ганс Христиан Андерсен

вломился в амбицию, и попытался врезать другому нашему другу этой самой кочергой. В камине весьма кстати оказалась вторая кочерга… Между прочим, фехтовали они весьма сносно.

      – Угу, – сказала собака, потирая ушибленную лапу.

      – И часто это у них бывает? – спросил солдат, когда они шли вниз по склону прочь от поляны.

      – Постоянно. Работа мысли – опасная вещь. Напряжение такое, что так и хочется подраться. Мы скоро спустимся, эта тропа круче, но короче… Тут вот только опасное место перейдём… Осторожно, можно поскользнуться!

      Впереди вся тропа была покрыта льдом метров на пять вниз, а рядом с тропой белела заснеженная круглая поляна. Посреди поляны в снег был воткнут большой серебряный рыцарский щит с надписью «Honor». Надпись была нанесена красивым римским маюскулом посередине щита.

      – Лучше перейди чуть левее, по снегу, – посоветовала собака. Сама она, видимо, проходила здесь не раз и, прытко перескочив скользкий участок, командовала солдату куда лучше поставить ногу. Солдат, придерживая деньги в карманах, ступал, ощупывая дорогу, но как он ни осторожничал, всё же последние метры доехал на пятой точке. Монеты зазвенели по тропинке. Собака затопала лапами, прижимая катившиеся монетки, а затем посмотрев на одну и сказав: «О! С башней! У меня такой нету», сунула монету за ошейник. На этом помощь собаки в собирании монет закончилась и остальное время она сидела, скучая, на обочине.

      – Какого чёрта я их вообще взял? – шипел солдат на самого себя, собирая медяки по тропинке, – надо было сразу в третью комнату идти. Чего я сюда припёрся?

      Собака встала и подошла к солдату.

      – Слушай, дружище… – как-то неуверенно сказала она, чего раньше за ней не наблюдалось, – ты во вторую комнату зайди, лишним не будет, серебро выбросишь, если что… а вот, когда выйдешь из третьей комнаты, из той, что с золотом, не сможешь ли ко мне заглянуть?

      – Это зачем ещё? – удивился солдат.

      – Видишь ли, я совершенно не знаю, что там находится. Это довольно странная комната – все о ней говорят, но никто не то чтобы там не был, никто никогда даже не разговаривал с тем, кто там был. Вот ведь, понимаешь, какая петрушка… – собака почесала затылок.

      – Хорошо, зайду и расскажу, – пообещал солдат.

      Вскоре они добрались до подножия холма и подошли к двери.

      – Ну, я пошёл, – сказал солдат.

      – Пока.

      И только солдат сделал шаг к двери, как вдруг, откуда ни возьмись, налетели на него какие-то страшные чудовища: жуткие летучие мыши с больными глазами, потные собаки со сломанными клыками, тоскливые вороны с пыльными перьями, нетопыри, оборотни, жужелицы и прочая нечисть. Они хлопали солдата крыльями, щипали, кусали за ноги и нагоняли такую зелёную вязкую тоску, что хоть вой…

      – Фу! Фу! – кричала собака, – пошли вон!

      – Ёлки-палки, почему уйти спокойно нельзя? – солдат рванул дверь и очутился в коридоре. Он прислушался, за дверью собака кричала: «А ну, стоять! Сидеть! Смиррррно! Забыли, как раньше под замком