Видящий. Лестница в небо. Алексей Федорочев

я этому гаденышу по башке капитально пробил, да еще всю дорогу до Питера запугивал. А он ничего так, крепкий, зубами только скрипел, а под конец вон как мне выдал…

      – Ну голову его я сам лечил и точно могу сказать: к моменту перевозки там и шрамов почти не осталось. Но так у вас пока счет «один-один»: ты ему башку сломал, а он тебе – карьеру. Только у него уже все зажило, а тебе еще побегать придется.

      Глава 5

      Как и любой пилот МБК, Григорий Осмолкин был крупным накачанным мужчиной весом порядка ста кэгэ. В снаряженном состоянии вес меха мог достигать полутора центнеров и даже больше, поэтому дохляков в таких частях просто не водилось, ведь от повреждений начинка могла отказать, и пилот мог остаться один на один с громоздкими неудобными доспехами, из которых требовалось хотя бы самостоятельно выбраться, а в идеале – продолжить в них бой. За годы инвалидности Гришка, конечно, подрастерял форму, но по ощущениям, последнее время усиленно тренировался, так что слабаком не был по определению. Но это ему не помогло, потому что и я последние полгода не сидел сложа руки.

      Да, мой вес пока еще не перевалил за отметку семьдесят кило, но я и развивал другое – источник и техники. Всего лишь легкий импульс жизни в мышцы позволял добиться усиления, которое и не снилось обычным тяжелоатлетам или боксерам, а воздух, который на самом деле имел к нормальному воздуху очень опосредованное отношение, давал просто читерское преимущество. Способность манипулировать потоками в пределах 10–50 метров вокруг себя не поддавалась никакому логическому объяснению, но тем не менее присутствовала в моем арсенале.

      Порядком поднадоевшая маска умненького, целеустремленного, но слегка наивного мальчика слетела с меня в одно мгновение. И теперь уже гвардеец хрипел в моей хватке, прижатый за шею к стене.

      – Что. Это. Такое?!

      – Схх… От… пус… ти… – только и смог просипеть синеющими губами Григорий, обеими руками вцепившись в мои пальцы.

      Поняв, что переборщил, ослабляю захват, вернув мужчине способность дышать.

      – Я! Спросил!

      – Твое задание… – проскрипел Осмолкин.

      – Григорий, это не задание, это хрень!!!

      – Это не моя идея. Я пытался отговорить его, но он уже все решил.

      Он, почтительно выделенный даже слабым, скрипучим голосом Гришки, – это, видимо, предыдущий царь-батюшка, которого я немного того…

      – Что за дурацкая идея? – окончательно отпускаю гвардейца.

      – Не такая уж и дурацкая… – обиженно бубнит Григорий, растирая пострадавшую глотку, – это ты про другие варианты еще не знаешь.

      – Что, детский сад, вторая группа?

      Окинув меня злым взглядом, мужчина делает попытку отлипнуть от стены, но тут же прислоняется обратно: я его не только придушил, но и порядочно впечатал в нее. Целительная волна придает ему сил, но благодарности не дожидаюсь, хотя, по правде, и не жду, это было бы странно, учитывая, что в его состоянии виноват тоже я. И вообще требовать признательности от человека, которого я собираюсь