Видящий. Лестница в небо. Алексей Федорочев

раздумья прерывает совсем молоденький монашек, вышедший из калитки и направившийся к нам:

      – Пройдемте, вас примут.

      Киваю Олегу – порядок его действий уже обговорен, привожу себя в порядок и следую внутрь обители.

      И все-таки я – гений!

      Склоняясь в глубоком поклоне перед старым одноруким монахом, я ликовал, что хоть тут догадался правильно. Возраст, залеченные раны, пластическая хирургия, а самое главное – потеря источника, конечно, сделали свое дело, но этот тяжелый властный взгляд я не перепутал бы ни с каким другим. Именно так он всегда смотрел на нас с Митькой со своего ростового портрета в дедовом кабинете, недаром художник, написавший картину, считался гением современности. Правда, встала дилемма – как обращаться к хозяину комнат? Ваше бывшее императорское величество? По-моему, оскорбительно получится. Государь? Так он уже давно не правит. И по имени-отчеству – не вариант. Как к монаху? Тоже лажа, из него монах, как из меня балерина, тем более что правильного обращения и не знаю. Остановился на нейтральном «господин».

      – Позвольте представиться, господин: Егор Николаевич Васин, к вашим услугам.

      Почти физически ощущаемый холодный взгляд проходится по мне, просвечивая как рентгеном. Стоять со склоненной головой неудобно – не видно лица собеседника, но и мое таким образом не разглядеть.

      – Чего ты хотел добиться таким подношением? – спустя очень долгую паузу спрашивает старик.

      Замеченный за ширмой работающий источник намекает, что врать ни в коем случае нельзя. Если я умею отделять правду от лжи, то не стоит считать других дурнее.

      – Добиться личной встречи. Заинтересовать. Понять, – отвечаю короткими фразами, даже не пытаясь лукавить.

      – Откуда узнал про это место?

      – Выследил Григория Осмолкина. – Правда, одна только правда.

      – Сколько человек сейчас в комнате?

      Гадство, вот что сейчас сказать? Придется как есть:

      – Четыре: вы, я, человек за ширмой и еще один вон за той панелью, – аккуратно, без резких движений, указываю на фальшивую стенную панель позади хозяина кабинета, сквозь которую слабо просвечивает еще один источник.

      – Значит, прав был Елизар… – почти выдыхает себе под нос монах. Лишь усовершенствованный на время встречи слух позволяет разобрать бормотание старика; жаль только, есть обратная сторона – любой резкий громкий звук доставит нехилый дискомфорт.

      – Считай, что заинтересовал. – Бывший император жестко усмехается. Куда там Гришке с его уродствами: у этого лицо чистое, без шрамов, зато искусственный левый глаз и общая неестественность мимики из-за восстановленных мышц создают гораздо более жуткое впечатление.

      – Как догадался? – Жест в сторону чаши или скорее в сторону экспертного заключения.

      – С трудом, господин…

      – Обращайся ко мне «отец Никандр», – перебивает монах.

      – Слушаюсь, отец Никандр, – и продолжаю