Неподходящая. Зинаида Гиппиус

а. Молодые ораторы говорили горячо, но не совсем понятно; громили капитализм, партийную политику, – политика же Вале плохо давалась; так, на веру больше, возьмет, что услышит, а потом забудет.

      России она не знала, а потому особенно ее обожала. Какую Россию, какой образ ей представлялся, – она не могла бы сказать. Что-то туманное, прекрасное и – цельное: самые разные эпохи, – царствование Екатерины, время «Войны и мира» Толстого, и дальше, – все у нее смешивалось и сливалось в одном горячем чувстве. Иногда ей снилась Россия в виде старой, – а больше, сказочной, конечно, – Москвы: колокола, солнце, и кругом все на солнце блестит. Никому об этих снах не рассказывала: какие-то «несовременные».

      Впрочем, мама и так находит, что Валя «несовременна». Даже лицом «вся в бабушку», взгляд даже томный, как на бабушкином портрете, где она написана белокурой красавицей. Но бабушка – институтка, а Валя в парижском лицее училась и спортом занимается. Спорт, – а рядом стихи, которые она для чего-то переписывает в тайный альбом. Особенно любит она Жуковского. Ей кажется, что там (где?) все особенное, и люди – не как все…

      Лева Шатицкий был решительно как все. Ходил без шляпы, с приклеенными на голове волосами, в легком макинтоше: шагал крупно, подрагивая на каждой ноге; в кружках громил старую, засохшую в партиях, эмигрантщину; кончал с большим огнем и приблизительно так: «Нет, не отжившие отцы наши, а мы, только мы, непосредственным чувством воспринявшие национальную Россию и мессианское ее призвание…».

      «Россия – Мессия» – это Валю, от привычки, может быть, не трогало. Но мама находила, что хорошо, и когда со студентом они познакомились, и Валя увидала, что мамочка очень ему понравилась, то и Валя стала находить его «милым». Валя обожала свою маму и гордилась, что она такая красивая.

      Может быть, Шатицкий за Валей и ухаживал, – она не знала, не могла бы сказать, никогда об этом не думала, – ну, и не заметила. Вдруг, – именно вдруг, – случилось, что он сделал ей предложение. Это было при маме. Оба они смотрели на нее, улыбаясь, и мама так, очевидно, не сомневалась в Валином «да», что ей ничего другого и нельзя было сказать. Сказала, расплакалась и убежала. «Совсем, как бабушка!» – говорила потом, смеясь, мама.

      Сноски

      1

      «как паж» (фр.).