Музыкальный приворот. На крыльях. Анна Джейн

не дернулась.

      – Я молодец! Черт, ты как Терминатор, Журавль. Вообще боли не чувствуешь? – с восхищением спросил Келла.

      – Чувствую, – отвечала Нинка хмуро. – Просто я умею себя контролировать.

      – Демон, в натуре, – на мгновение вернулся в синеволосого тот самый нахальный весельчак, но тотчас исчез.

      Парень обработал ранки и был так добр, что даже заново забинтовал блондинке руку.

      – Если будет болеть или там гной появится, обратись к врачу, – посоветовал он.

      – У меня, кроме тебя, никакого другого гноя не появится, – парировала Нинка, более-менее придя в себя.

      Напряжение между ними спало, но неприязнь осталась.

      На душе у девушки все-таки полегчало, хотя она и не подавала вида. А больно и правда было. Но не так больно, как сегодня утром в ЗАГСе.

      Нина поднялась, молча взяла с полочки кружку и, тщательно обсмотрев и предварительно ополоснув, налила в нее воду из чайника – горло отчего-то пересохло. А на губах до сих пор оставался пьяняще-горьковатый привкус от поцелуя.

      Келла молча курил, наблюдая за своей незваною гостьей с подоконника.

      – Ты ко мне чаи пить пришла? – спросил он, туша в пепельнице одну сигарету и сразу потянувшись за другой. – Может, пожрать еще сядешь?

      Хотелось побольнее уколоть ее – в отместку за то, что она посмела вызвать в нем полузабытые чувства. Но как же хотелось повторить!

      – А есть что? – потихоньку приходила в себя Нина.

      – Для тебя – нет. Дома ешь. Что случилось, говори, – встал с подоконника Келла и нахально выдохнул дым прямо ей в лицо, зная, как Нинка ненавидит это.

      Блондинка стерпела. Прикрыла глаза, но ничего не сказала, только губы ее едва заметно шевельнулись, словно про себя Ниночка шептала слова проклятия, и Ефим обрадовался, как мальчишка. Доводить Королеву было в кайф.

      – Есть дело, – с кружкой в руках села обратно за стол девушка. Она внимательно посмотрела на синеволосого: терять ей уже было нечего.

      – Какое дело?

      – Женись на мне. Иначе старуха не оставит наследство и не даст денег. А они мне очень нужны, – каждое слово застревало в горле, но отступать было некуда. Уже совсем некуда.

      – Зачем? – ухмыльнулся Келла. – На новую яхту не хватает? Или на домишко в Испании? Попроси у своих богатеньких бой-френдов, пусть займут, – откровенно глумился он, – раз батя больше не спонсирует.

      – У папы проблемы, – тихо сказала Нина, уговаривая себя оставаться спокойной и не брать в руки сковороду, которую она уже приметила. Видимо, сестренка Рыла не убрала ее.

      Келла приподнял бровь.

      – Даже так? – не очень-то и поверил он, потому как дядя Витя не казался ему тем человеком, у которого могут быть финансовые проблемы. Если только с головой и тупыми детками. Но никак не с баблом. Это же чокнутый расчетливый папаша Журавль. Кто-кто, а уж он-то точно выгоду не упустит.

      – О’кей, давай так. Уговоришь меня – женюсь, – вдруг сказал он.

      – Как мне тебя уговаривать? – проклиная все на свете, спросила Нина.

      – Ты же женщина, знаешь, как уговорить