Музыкальный приворот. На крыльях. Анна Джейн

ударить Нину в ответ, но он сдерживался.

      – Вы что делаете?! Зачем мусорите?! – справедливо возмутилась одна из работниц ЗАГСа, проходящая мимо.

      – Она за собой уберет, – кивнул на Нинку Келла.

      – Друзья, а как же свадьба?! – возопил поверенный, который совсем ничего не понимал.

      – Не будет никакой свадьбы, – хрипло сообщил синеволосый. – И денег, – усмехаясь, добавил он, глядя в окаменевшее лицо Нины. – Пошла ты.

      – Я не опоздал? – услышала я вдруг еще один знакомый голос за спиной и резко обернулась – позади стоял Антон и улыбался.

      Сердце запело, зазвенела на одной ноте кровь. Кого-кого, а уж его я тут встретить совершенно не ожидала.

      – Антоша, – только и сказала я растерянно, а он подошел ко мне, обнял, коснувшись губами щеки, и шепнул:

      – Нереально скучал.

      Я обняла его в ответ – крепко-крепко и прижалась щекой к груди. Кажется, даже почувствовала стук его сердца.

      Наши объятия были короткими, но от прикосновений словно холодный ток по телу прошелся, и хотелось никогда его больше не отпускать. Тропинин, кажется, был такого же мнения и крепко взял меня за руку.

      Наверное, если бы не люди вокруг и не напряженная ситуация, мы бы не разжимали объятия еще долго, но нам пришлось нехотя отпустить друг друга. Слишком уж тяжелая атмосфера была.

      Нинка громко фыркнула, Келла хлопнул друга по плечу в знак приветствия.

      – Вы – свидетель? – уточнил нервничающий поверенный.

      – Свидетель, – кивнул Антон. – Попал в пробку, опоздал. Поздравляю, – скользнул он равнодушным взглядом по Ниночке. – Отлично выглядишь.

      Его голос был таким серьезным, что почти нереально было заподозрить усмешку.

      – Зря приехал, чувак, все отменяется, – сказал Келла, с вызовом глянув на Нину.

      – В смысле? – не понял Антон и с некоторым изумлением глянул на меня, а после перевел взгляд на цветы. Приподнял бровь.

      – В прямом, – мрачно отвечал синеволосый. – Я ее послал.

      Он произнес это с нескрываемым удовольствием.

      – Но как же так? – заволновался поверенный, который не хотел отвечать перед Эльзой Власовной за проваленную операцию сводничества.

      Нинка в это время молча развернулась и направилась к выходу, по пути сама же наступив на свои цветы, которые теперь ее не интересовали. Люди вокруг с удивлением смотрели на нас. Провожали изумленным взглядом ее.

      – Нина! Стой! – бросилась я за ней, с сожалением отпустив ладонь Антона. Отчего-то подругу было нереально жалко. И вообще, происходящее казалось неправильным, диким.

      Нина остановилась. Спина ее была слишком прямой. Голова была слишком приподнята. И взгляд был слишком безжизненным.

      – Не ходи за мной, – резко сказала она, не оборачиваясь. И тон ее был такой, что я ясно поняла – сейчас подруга хочет остаться в одиночестве. И лучше ее не трогать.

      – Позвони мне потом. Я волнуюсь за тебя, – только и сказала я, коснувшись ее плеча. Нина кивнула, но не обернулась. Может быть, не хотела,