Музыкальный приворот. На крыльях. Анна Джейн

Ирка на одной ноте. – С нищенской котомкой. Прощайте, клубы, украшения, бренды. Прощай, счастливая жизнь! Боже, Вовка меня бросит, – вдруг дошло до нее, и в глазах старшей Нинкиной сестры появились слезы. – Зачем ему нищебродка…

      – Отец только разрешил купить мне мотик, – с непередаваемой тоской в голосе взвыл Сергей.

      – Вова меня оставит…

      – Нью-Йорк, прощай.

      – А я хотела за него за-а-амуж…

      – Квадракоптер не выкуплю….

      – Да заткнитесь вы, истерички! – не выдержала Нина и топнула. – Хватит выть!

      Она не могла поверить в услышанное.

      Папа? Разорился?

      Ее папа?

      Нет, серьезно?

      Как он мог?

      Да нет, это все глупости. У отца все просчитано. Уж кто-кто, а он потерять свои деньги не мог. Отец знает толк в бизнесе. Он не прогорит.

      Однако происходящее не было похоже на шутку.

      – Теперь мы никто и звать нас никак! – не переставала Ирка. Она с протяжным всхлипом налила себе новый бокал вина, его выхватил Сережка и залпом выпил. Вместо того чтобы выговорить наглому братцу, Ирка вдруг протяжно, на одной ноте, заревела.

      Сергей схватился руками за голову, бормоча какие-то ругательства.

      Нинка заорала, чтобы все заткнулись.

      На этом не слишком тихом и чересчур эмоциональном моменте в гостиную зашла Софья Павловна – мать почтенного семейства Журавлей. Она казалась бледной, но держалась с достоинством. Как и всегда, на ней было нарядное платье, светлые волосы уложены в прическу, а в ушках блестели жемчужины.

      – Хватит, – сказала Софья Павловна твердым голосом. – Успокойтесь все.

      – Мама, что делать?! – воздела руки к потолку Ирка.

      – Прийти в себя, – жестко сказала ей женщина и отобрала бутылку с вином. А после обратилась ко всем троим: – Дети. В нашей семье наступили трудные времена. Нам стоит держаться вместе. И не паниковать. Всем все ясно?

      – Мне не ясно, что случилось, – сказала Нина, до сих пор не до конца верящая в происходящее.

      – Ма, мне в следующем году поступать! – взвыл Сергей, который раньше об этом как-то вообще никогда не задумывался. – Папа обещал отправить меня в Швейцарию. А куда мне теперь? В ПТУ?!

      – Я говорила тебе учиться лучше, – сурово сжала губы хранительница очага Журавлей. – И не будем забегать так далеко. Ирина! – прикрикнула она на старшую дочь, закрывшую лицо руками и рыдающую – слезы катились по ее лицу и скатывались вниз по шее. – Приди в себя и с достоинством прими случившееся. Отец обязательно со всем разберется, – всегда верила в супруга Софья Павловна. – И здравствуй, Ниночка, – ласково улыбнулась она дочери. – Хорошо провела время?

      – Хорошо, – хмуро сказала девушка. – Мама, объясни мне, что произошло. Я должна знать.

      – Я сама толком не в курсе, – медленно произнесла Софья Павловна. – Но теперь твой отец должен огромные деньги.

      Почти два часа они вчетвером сидели в гостиной. Кот, который, поняв, что в семье случилось что-то важное, лежал на спинке Нинкиного кресла