Музыкальный приворот. На крыльях. Анна Джейн

чувствуя, как дрожат расслабившиеся мышцы, как звенит в голове тревожный колокольчик, как подкатывают к глазам слезы.

      Неужели это закончилось? И я смогла? Смогла отстоять свою любовь?

      А сколько раз мне еще предстоит это делать?

      Я закрыла лицо ладонями и заплакала беззвучно – не от того, что мне было так плохо – где-то за слоем тревоги моя душа ликовала, а от того, что эмоции во мне требовали выхода, и они покидали меня вместе со слезами: и гнев, и обида, и страх.

      Девушка-официант, увидев, что я плачу, принесла мне фарфоровый симпатичный чайник с ягодно-травяным напитком.

      – Успокаивающий. За счет заведения, – улыбнулась она мне, ставя рядом тарелочку с пирожным – корзиночку с воздушным кремом и кусочками фруктов.

      – Спасибо, но я заплачу, – твердо сказала я.

      – Вы молодец, – только и сказала официант. – Ловко вы ее.

      Чай оказался душистым, корзиночка – вкусной, и мои слезы вскоре высохли. Я сидела, не веря, что выдержала это, написала сообщения Нинке, ответила на сообщение Кирилла, который вновь написал мне, думала об Антоне – сейчас он еще спал после ночи, проведенной в репетиционной.

      Из кафе я вышла в умиротворенном состоянии, решив, что позвоню Антону и все ему расскажу. Он должен знать обо всем, хоть речь пойдет о его маме. Это будет справедливо. Надо только дождаться, когда мой мальчик проснется.

      Едва я подумала об этом, как мой телефон отчаянно затрезвонил – звонила Нинка. Оказалось, она звонила много раз – и вчера, и сегодня. Но вчера вечером я не слышала звонков, лежа в кровати без сил, а сегодня все мое внимание забрала Адольская.

      – Радова! – прорычала Ниночка. – Где тебя черти носят?!

      Когда я осталась в Москве с Антоном, мы почти не общались – изредка перебрасывались сообщениями. И я даже успела соскучиться по этой сумасбродке.

      – До тебя, как до президента, не дозвониться, – выговаривала мне Журавль, очень злая и возбужденная одновременно.

      – Вообще-то я тебе вчера писала! Что случилось? – насторожилась я. Голос у подруги был странный.

      – Что-что! Я выхожу замуж! – огорошила меня Нинка, и я, не вовремя споткнувшись, чуть не упала прямо в лужу, в которой гордыми корабликами плавали листья. Только чудо не дало мне грохнуться вниз.

      – Как?! – так громко воскликнула я, что на меня обернулись люди.

      – Вот так. Раком об косяк, – заявила, нервно расхохотавшись, подруга и спросила с огромным любопытством: – У вас-то что-нибудь с Блонди было? Если да, хочу все знать с самыми грязными подробностями!

      – Какие подробности! – возмутилась я. – За кого ты выходишь замуж?! Ты шутишь, да?

      – Не шучу, – отозвалась она легкомысленно.

      – Да ладно тебе, ты меня разводишь! – не верила я.

      – Ой, Радова, какие разводы. Мне не до шуточек! Расскажи лучше, как там твой Тропино…

      – И за кого ты выходишь?! – громко воскликнула я, перебивая подругу. Чего-чего, а такой новости я не ожидала.

      – Не скажу, – заупрямилась Нина.

      – Что значит – не скажу?! –