Разум в лабиринте. Дмитрий Ангелов

на улицу.

      Я долго сидел, пытаясь осознать все сказанное, но ответов не было.

3

      Утром я проснулся от треска мотора. Открылась дверь, и в дом вошел мужчина в национальной ненецкой одежде.

      «Это, наверно, Иван», – подумал я.

      Хозяйки дома не было.

      – Одевайся. Собирайся. Будем ехать, – с акцентом произнес Иван.

      – А где Ольга? – чуть хрипя, спросил я.

      – Она попалась мне по дороге, – ответил Иван. – Торопись.

      Через пятнадцать минут я, укутанный в шубу, сидел в санях, прицепленных к «Бурану».

      Утро было теплым и солнечным. Весна приходила в тайгу. Солнце светило как-то по-особенному, и блеск снега уже не леденил.

      Вдруг в небе появился вертолет. Он летел низко, пилот явно пытался что-то выискать в чаще тайги. Мы не успели далеко отъехать, как за нашими спинами раздались выстрелы. На треск автоматов отвечал одиночный выстрел карабина. Иван резко развернул «Буран», да так, что я выпал из саней. И, не обращая на меня никакого внимания, он устремился туда, где завязалась перестрелка. Я вскочил на ноги и, не понимая происходящего, направился за «Бураном». Через несколько минут «Буран» затих. Выстрелы приближались. Уже среди деревьев были видны фигурки людей в камуфляже. Вертолет кружил в небе. Подкравшись ближе, я увидел, как трое затаскивали тело в избу. По одежде я узнал Ольгу. Что нужно этим людям от нее? Почему они стреляли? Жива ли она после перестрелки? Я подошел ближе. На снегу лицом вниз лежал Иван. Кровавые пятна багровели на его спине. Неподалеку лежали два тела в камуфляжах. Видимо, Иван и Ольга дали им достойный отпор. Вертолет, описывая круги над тайгой, ожидал нападавших. Я, скрываясь, подкрался к избе. Дверь была открыта, раздавались крики.

      – Где флешка? Сука! Или ты думаешь, держишь нас за яйца? Твой австриец мертв, Томсон тоже. Никто больше и не вспомнит о тебе.

      – Кончай ее, мы уходим, – раздался другой голос.

      На снегу лежал автомат. Размышлять не было времени. Я влетел в дом с криком:

      – Все на пол!

      Крик мой был истеричен, но убедителен. Их было трое. Ольга лежала у печки. Лицо ее было в крови. Один из них сделал движение. Я не задумываясь начал стрелять.

      До этого автомат приходилось держать в руках всего два раза. Оба раза на сборах, на военке в институте, которую я так и не закончил. Дав очередь, я положил всех. Такое я видел только в кино. Они упали как подкошенные.

      Захрипела рация. Послышались позывные. Рация лежала на полу, в луже крови, медленно стекавшей в щели пола. Вокруг стояла гробовая тишина. От неподвижности мертвых мне стало страшно. Я никогда никого не убивал. Ольга поднялась, схватила рацию и протянула ее мне.

      – Ответь, иначе…

      Она не успела договорить, как рация захрипела вновь.

      Я еще несколько секунд стоял и не решался взять в руки вымазанную в крови рацию.

      Очнувшись, я спросил ее:

      – Что сказать?.. Мы еще заняты! – не дожидаясь