Последний оракул. Джеймс Роллинс

из крепких бревен и обшитая медными листами, была закрыта и заперта изнутри. Рядом с ней стояли двое солдат со стальным тараном.

      Добрицкий взглянул на Юрия.

      Тот кивнул.

      Солдаты размахнулись тараном и ударили им в дверь. Полетели щепки. После еще двух ударов дверь с грохотом открылась.

      Первой вошла Савина, следом за ней тенью скользнул Юрий.

      Темное пространство церкви освещалось маленькими масляными лампами. По обеим сторонам стояли ряды скамеек, впереди возвышался алтарь. На лавках, неправдоподобно молчаливые, сидели дети всех возрастов.

      Идя к алтарю, Юрий рассматривал детей. Многие из них были отмечены тем или иным физическим уродством. Одни были микроцефалами с крохотными головами, другие – карликами, третьи имели заячью губу. Один ребенок представлял собой обрубок без рук. Близкородственное скрещивание. По коже Юрия побежали мурашки. Неудивительно, что местные жители боялись этих цыган и рассказывали сказки о духах и чудовищах.

      – Как вы узнаете, те ли это дети? – спросила Савина.

      Юрий процитировал фразу, произнесенную под пытками и записанную Менгеле:

      – Логово шовихани[1].

      Так называлось место, где появились на свет близнецы и которое цыгане хранили в секрете со времен возникновения своих первых племен.

      – Это они? – не отставала Савина.

      Юрий покачал головой.

      – Я не знаю.

      Он направился к девочке, сидевшей возле алтаря и прижимавшей к груди тряпичную куклу. Одежда на ней была немногим лучше, чем на кукле. Приблизившись, Юрий заметил, что ребенок выглядит вполне здоровым и не имеет каких-либо видимых физических дефектов; чистые голубые кристаллы ее глаз светились изнутри.

      Большая редкость у цыган.

      В точности как у близняшек Саши и Мины.

      Юрий присел перед ней на корточки. Она будто не замечала взрослого мужчины и смотрела сквозь него. Юрий почувствовал, что с этим ребенком что-то не так и это «что-то», возможно, хуже любых физических уродств.

      Хотя ее взгляд был устремлен в какие-то невидимые никому дали, она протянула к нему руку и прошептала тонким голоском:

      – Дядя Пепе.

      Юрия окатила волна страха. Дядя Пепе… ласковое имя, которым называли Йозефа Менгеле цыганские дети. Но эта девочка была слишком мала, она просто не могла побывать ни в одном из концлагерей.

      Он смотрел в ее пустые глаза. Знал ли этот ребенок о его намерениях? А если да, то откуда? В мозгу Юрия вертелись слова Менгеле.

      «Если бы у меня было больше времени…»

      Перед Юрием подобной проблемы не стояло. В распоряжении его команды будет столько времени, сколько понадобится. В укромном месте, подальше от посторонних глаз, уже строилась лаборатория.

      Савина подошла ближе. Ей был нужен ответ.

      Юрий знал правду. Она открылась ему в тот же миг, когда он заглянул в лицо этой девочки. И все же он колебался.

      Савина прикоснулась

1

Шовихани – цыганская колдунья. (Здесь и далее прим. перев.)