Песни бегущей воды. Роман. Галина Долгая

Он побежал к воде и плюхнулся в нее, успев одной рукой обхватить свое полубревно.

      – Греби рукой, греби! – увещевала старуха, и старик погреб.

      Вода взяла его в холодные объятия. Сначала она влезла в сапоги, потом пробралась сквозь тонкую ткань штанов, потом подлезла под стеганый халат, влилась внутрь через ворот и потекла ручейками по груди и спине. Старик погреб сильнее, но сундук не приближался. От каждого взмаха руки он удалялся все дальше и дальше. Вода насквозь промочила халат и, вмиг потяжелевший, он потянул своего хозяина вниз. Старик испугался, завозил ногами, повис на корыте обеими руками. Сундук будто того и ждал: остановился, мерно покачиваясь, на месте.

      Старуха металась по берегу, закрыв рот морщинистой рукой. А то отымет ее и приставит ко лбу, прищурится, вглядываясь. Плывет муж! Держится еще… А как сундук-то потащит?.. Ой-е-ей! Надо было хоть веревку взять, хоть крюк какой…

      Старик добрался до сундука, развернулся, вытворяя кренделя ногами, дотянулся до золотого края и потащил сокровище к себе. Бревно, став скользким, выпрыгнуло из-под стариковой подмышки.

      – Держи! – заорала старуха.

      Сердце в груди старика захолодело, кровь остановилась, а глаза того и гляди выпрыгнут вслед за бревном. Не отпуская сундука, старик забил рукой по воде, кое-как дотянулся, а оно снова выкрутасы вытворяет: перевернулось и качается корытом. Старик сообразил, что так оно и лучше. Висит он в воде, трепыхается птицей, болтая ногами во все стороны, и держится, несмотря на предательский халат! Хорошо, хоть короткий! А то… Дрожь пробрала от таких мыслей, но сундук под рукой шевельнулся и снова все думы о сокровищах! Старик крепче сжал деревянный край, и другой рукой зачерпнул из сундука горсть камней. Плюхнул их в середину корыта, снова пошарил в сундуке. Но сильнее, чем надо было, надавил на него и пошел сундук в воду! Вниз! Старик поддел его коленом, затормозил на миг, но и его хватило, чтобы запустить руку в сокровища. Ухватил, сколько мог, вытянул руку, бросил камни в корыто. А сундук покачивается на ноге, балансирует. Старик чувствует – силы уходят, ногу свело от самых пальцев и боль все выше пробирается. Еще раз нырнул в сундук и схватил крупный камень. И все! Сундук перевернулся, и в синюю глубокую воду потек сияющий ручеек сокровищ! Вытекли все, и сундук, набрав воды по самый край, пошел следом за ними.

      Старик крепче ухватился за корыто и, кося глазами на свои сокровища – как бы не смыло! – погреб к берегу.

      …Разноцветье слепило глаза! Старик прищурился, обвел взглядом окрестности и чуть не задохнулся от охватившего его волнения. Вокруг, насколько хватало обзора, расстилалась долина, усеянная драгоценными камнями. Они лежали кучно и по отдельности, крупные и мелкие, сверкающие гладкими сколами и матовые, словно запеченные в печи. Слитки золота и серебра глыбами торчали в зарослях самоцветов – сапфировых, алмазных, рубиновых, изумрудных. Старик и названия их не знал, но одно было ясно: попал он в сказочную долину! Не удержавшись от соблазна,