Русская смерть (сборник). Станислав Белковский

экономику ждет крах. И если бы СССР не распался политически в 91-м, он рухнул бы экономически году в 93-м. В 94-м максимум.

      МОРФИН. Вы знали про крах. А почему вы пошли работать в основную газету ЦК Компартии?

      КОЧУБЕЙ. Я не очень понял ваш вопрос. Что значит почему?

      МОРФИН. Я хотел сказать, что вы, возможно, могли бы уклониться от работы в газете «Правда».

      КОЧУБЕЙ. А, вы в этом смысле. Я не хотел расстраивать отца. Тамерлана Пурушевича. Он сильно расстроился бы, если б узнал, что меня приглашали в «Правду», а я не пошел. Он был член ЦК КПСС. Для него «Правда» – это было все.

      МОРФИН. Я читал ваши некоторые статьи в «Правде». За девятнадцать восемьдесят девять, девятнадцать девяносто. Вы тогда писали, что у экономики социализма огромный запас прочности. А капитализм в Советском Союзе не наступит никогда.

      КОЧУБЕЙ. Я этого не писал.

      МОРФИН. Каким образом?

      КОЧУБЕЙ. Никаким образом.

      МОРФИН. Но там стоит ваша подпись.

      КОЧУБЕЙ. Подпись стоит, но я этого не писал. Это писали стажеры, а я только подписывал. Меня вынуждали как члена партии.

      МОРФИН. Я не очень понимаю эту систему. Вы можете поподробнее?

      КОЧУБЕЙ. В газете были стажеры, в основном – дети и внуки членов Политбюро. Они очень хотели написать, что экономике СССР ничего не угрожает. Про гигантский запас прочности. Но с их фамилиями их не стали бы публиковать. И приходилось подписывать мне. Я отрабатывал свой долг перед «Правдой».

      МОРФИН. Я все равно не совсем понял. Обычно в такой системе поступают наоборот – вы пишете, а биг босс подписывает своим именем. Как будто он написал.

      КОЧУБЕЙ. Уже была перестройка. И все стало наоборот. Я не могу вам этого целиком объяснить. Давайте перейдем на другую тему. У меня не так много времени, к сожалению. Я должен ехать в посольство Финляндии. На прием.

      МОРФИН. В честь министра экономики Урхо Зекконена? Этот прием был вчера. Вас там ждали, между прочим. Урхо Зекконен спрашивал два раза: прибудет ли мистер Кочубей?

      КОЧУБЕЙ. Вы что-то хотели спросить меня, мистер Морфин?

      МОРФИН. Согласен. Давайте дальше. Я хотел вас спрашивать, как получилось так, что из редактора экономики «Правды» вы сразу были назначены премьерминистром?

      КОЧУБЕЙ. Не сразу. И не премьер-министром.

      МОРФИН. Уточните, пожалуйста.

      КОЧУБЕЙ. Когда развалился Советский Союз, я должен был стать первым послом свободной России в Ирландии.

      МОРФИН. В свободной Ирландии?

      КОЧУБЕЙ. Да, в свободной Ирландии.

      МОРФИН. Почему вы не поехали?

      КОЧУБЕЙ. Я не не поехал. Моя теща, мать моей нынешней жены, – известная детская писательница. И она очень дружила с тогдашним министром иностранных дел. Теперь уже совсем забытый. Тузиков был такой. Краткий мужчина с низковатым голосом. Хриплый такой. Я даже не знаю, где он сейчас. Говорили, что работает где-то в Ираке. Или на фармацевтов. Или на фармацевтов в Ираке. И уже все было договорено. Ирландия – чудесная страна. Люблю ее. Напишите обязательно: чудесная страна, люблю ее.

      МОРФИН. Я уже так написал. Wonderful,