Кебрудигер. Кирилл Андреевич Тарабаев

всё ещё не забыли Мнеплеватькаксказалмойотецяхочусебеименнотакоеимядаяуверен Безумного, который ввёл полицию развития, следящую и контролирующую развитие технологий на разных планетах, накладывающую запрет на некоторые изобретения, конфискующую технологии, как это они называют, не подобающие вашему веку, ну и так далее. Жёсткое деление на зоны развития было введено во времена правления последнего, с вашего позволения имя его я повторять не буду, а это ни много ни мало 16 дней, к чести правителя стоит добавить и 16 ночей, потому как тот никогда не спал, и возможно поэтому, или потому что он задаваясь вопросом «является ли убийство, самоубийцы, например, падающего с небоскрёба, убийством или это всё же самоубийство» убил самого себя, его и прозвали Безумным. Впрочем, ответ на свой вопрос он всё-таки получил, пускай в конверте, и пускай он не успел его прочесть, но главное что расписался «вот здесь, пожалуйста». В ответе значилось, что если не признать убийство самоубийцы, того самого, который уже должен был долететь до асфальта, убийством по той причине что он и сам бы умер через секунду, то где же нам провести грань? Потому как прибавляя по этой самой секунде мы и получим ровно примерно год и 24 месяца, ни капельки больше и немногим наверное меньше, и придём к тому выводу что убийство человека, который мог бы себя убить через года три не есть убийство, да и вообще все люди самосмертны, так что убийства и не существует вовсе.

      Но возвращаясь к теме определения современности вещи, не стоит забывать и то что у одних что-то было развито лучше, у других хуже. Если сравнивать с человечеством, то, например, у Кфергихзониров лучше развито чекопечатание, чем у людей, у Йуфрофоф лучше развито сельское хозяйство, у Гватеринеров сельское хозяйство, у Нрикоферид сельское хозяйство, блин, парни, надо что-то делать с нашим сельским хозяйством-то.

      «Семнадцатая контора» была «В Трех Часах Езды» – так назывался небольшой, пузырчатый, если смотреть сверху, то круглый, городок, который вдоль и поперек, а для особо настойчивых и по диагонали, можно было объехать всего за ровно столько кредитов, сколько у вас есть с собой, и ещё часы и цепочку, а у меня пистолет семейный, сюда давай! Причём сделать это одновременно. Хотя Родигер не был уверен – там ли находится Кебруд. А зря, ибо тот сидел себе преспокойненько, когда Родигер ворвался в контору, создавая набор звуков, кратко говорящий о его плохом настроении и о всепрощении при покаянии.

      – А чё? Я выиграл, – резюмировал Кебруд, – через пару минут выиграю снова, и у меня будет 40 штук.

      – Во-первых, у нас будет, а, во-вторых, зачем ты взял кредит?

      – Да ладно, – он как-то странно отмахнулся в сторону друга, – зачем тебе твоё тело после смерти? – Теперь странное движение стало более ясным, оно напоминало прощание – Надо же мне было что-то вчера ставить, а тут ты со своим телом возьми да и подвернись под руку.

      – Ты и вчера ставил?

      – 40 тысяч!