Путь Шаманки. Ирина Константиновна Федосеенко

установки из детства, понять себя, научили слышать, и видеть, и принимать других людей. Они сформировали моего Внутреннего наблюдателя, который до сих пор помогает мне « разгребать чердак» от мусора, мешающего видеть, радоваться и жить . За эти два года мы были свидетелями разных историй, исследовали разные грани жизни, изучали себя , иногда мы смеялись , иногда плакали, злились, хоронили и воскрешали. Это был увлекательный процесс, очень глубокий , заставляющий расширять сознание , трансформировать установки. Моя система иногда даже давала сбой, когда приходило время прорабатывать глубинную тему, тело утром могло просто не встать. Сопротивление к изменениям – тяжелая штука, она, как гиря, висит у тебя на нейронах мозга, обездвиживая тебя полностью – «анабиоз в натуре». Какая-то сила в конце концов мне помогала встать , вела меня за шкибот в душ, и все– таки я появлялась в группе к обеду.

      Разные процессы – свои, людей и всей группы – постепенно настраивали мою энергосистему на режим подключения к запросу человека. Как -то незаметно развилось особое профессиональное видение причинного уровня запросов – это состояние похоже на соединения моего потока и потока другого человека . Ты его случаешь не ушами, видишь не глазами, а всем своим существом. Эта настройка происходила через проработку себя и пропускание через себя работ своих коллег.

      На одном процессе мне хотелось бы остановиться более подробно. К тому времени накопилась коллекция открытий, находок, ощущений , полученных в результате работы своей и других участников группы. Были моменты, когда в этих работах проявлялась фигура отца. И каждый раз у меня специфически реагировало тело: то я глохла , то у меня отказывали ноги. Так случалось, что эта симптоматика не имела дальнейшего анализа в работе, но я её запоминала однозначно. В то время мой сын уже был подростком, и внешность , и поведение соответствовали этому непростому периоду. Я стала замечать за собой, что незначительные проступки с его стороны вызывали несоизмеримо бурную негативную мою реакцию. Мой «внутренний наблюдатель» фиксировал на этом внимание, когда буря стихала. Я начала думать о том, что происходит . И , готовясь к очередным занятиям в группе, решила поработать с этой темой. Утром, когда я ехала в метро на занятие, у меня в голове стали проявляться страшные образы: передо мной стоял мой отец, я его одним ударом валила на пол и била до крови ногами. Потом все повторялось снова и снова . Самое страшное в этом состоянии было то, что как будто я не могла насытить гнев.

      Для меня гнев на отца был неожиданным открытием. Я любила папу, защищала его перед бабушкой, будучи ребенком. Но, видимо, я вытесняла из своего сознания боль расставания с ним. Всплывали детские воспоминания: как, переехав в другой город из Осетии после развода родителей, я часами ждала , сидя на большом камне у дороги, и верила…..верила, что он приедет, но он не приезжал. Вся боль, вся обида, всё разочарование потоком возвращались отцу через мои удары в этом видении. Я пришла в группу и попросила помощи, так как не могла справиться со своим состоянием