Долгая дорога домой. Или загадка древнего дольмена. Елена Викторовна Тригуб

девушка красивая и умненькая, как мужчину, вы его заинтересовали, я хорошо понимаю. Но этот внезапный вызов на Фрингилу… он стоил Сергею немалых трудов… это вовлечение вас в исследования… как-то странно, вы не находите? – и он впился в меня пытливым взглядом своих иудейских, абсолютно трезвых глаз.

      Мне стало не по себе.

      – Михаил Давыдович, вы что-то хотите мне рассказать? – спросила я, подавшись к нему через стол. Коган смутился, отвел взор в вазочку с оплывшим десертом.

      – Не более чем УЖЕ сказал. Вы молодые, вам видней… Знаете ли, я в огромном долгу перед Сергеем и обязан блюсти его интересы, как бы мне не было тяжело. Так что, «падающего – толкни…»

      Это сейчас я понимаю, что доктора надо было «дожимать» в тот момент, когда он был готов открыться. Это спасло бы меня от многих неприятностей в будущем, но кто же знал?

      Разговор перешел на литературную тему: я тоже любила Ницше и сделала Когану комплимент по поводу его великолепной памяти и умения цитировать к случаю. На самом деле Михаил Давыдович представлялся мне эдаким постаревшим Зуи из новеллы Сэлинджера.

      – Это не большая заслуга для человека, который когда-то был литературным критиком! – скромно ответил он, а я изумилась: еще и критик!

      – Не представляю, как все это можно совмещать и помнить! – восхищенно произнесла я, а Коган засмеялся:

      – Тогда вот вам еще одна цитата: «Любой человек должен уметь менять пеленки, планировать вторжения, резать свиней, конструировать здания, управлять кораблями, писать сонеты, вести бухгалтерию, возводить стены, вправлять кости, облегчать смерть, исполнять приказы, отдавать приказы, сотрудничать, действовать самостоятельно, решать уравнения, анализировать новые проблемы, бросать навоз, программировать компьютеры, вкусно готовить, хорошо сражаться, достойно умирать. Специализация – удел насекомых».

      Мы поговорили о Хайнлайне, Ницше, Кафке и, в конце концов, переползли на ритуалы «древних видящих» Карлоса Кастанеды. Коган высказал мысль, поразившую меня некоей дикостью и оригинальностью: а не происходили ли сновидческие путешествия дона Хуана в дольмене? Может быть, путешествия духа по другим мирам, требующие времени, совершались тогда, когда тело пребывало под защитой неуязвимого каменного стража, закрытого от стихий каменной пробкой? А если пойти еще дольше – может быть, эти путешествия были реальными, в то время как человеку казалось, что он просто спит? Частоты дольменных «песен» близки к медитативным частотам, например, к буддистскому «оооооооммммм»… Опять же Индия! Используя определенные практики, посвященный впадает в транс, а его сподвижники запечатывают дольмен. Во время высокой солнечной активности срабатывают необъяснимые свойства мегалита, и человек растворяется в ином измерении, думая, что все это ему просто снится… А в момент возвращения видит себя, постаревшего, и понимает, что это был не сон, а сама жизнь, и сходит с ума…

      Гипотеза