Волшебный дневник. Сесилия Ахерн

книга.

      Тут я поняла, что крепко обеими руками прижимаю к себе тяжелый том.

      – Она мне понравилась, – ответила я с улыбкой.

      – Мне тоже она нравится, даже очень. Очень красивая книга, но сейчас мы не можем ее прочитать.

      Я прищурилась, стараясь понять, не говорим ли мы об одном и том же.

      – Это значит, что мы оба будем сидеть тут и смотреть на нее, пока не найдется ключ?

      Улыбнувшись, я почувствовала, что у меня зарделись щеки.

      – Тамара! – услышала я крик снаружи. Это был визгливый отчаянный крик.

      Мы с Маркусом тотчас отвернулись друг от друга, и я бросилась к двери. Розалин. Она бежала через дорогу, лицо у нее было перекошено, глаза горели опасным огнем. На тротуаре возле машины стоял Артур, который показался мне более или менее спокойным. Тогда я вздохнула с некоторым облегчением. Какого черта Розалин мутит воду?

      – Тамара, – теряя голос, прошептала Розалин, переводя взгляд с Маркуса на меня и обратно на Маркуса и походя на мангусту в боевой готовности. – Возвращайся домой, девочка. Возвращайся, – повторила она дрожащим голосом.

      – Да вернусь, вернусь, – нахмурилась я. – Еще и часа не прошло. Розалин как будто растерялась и посмотрела на Маркуса, словно ожидая от него объяснений.

      – Что случилось, Розалин? С мамой все в порядке?

      Розалин промолчала. Правда, она открыла рот, но сразу же закрыла его, как будто растеряла все слова.

      – С ней все в порядке? – переспросила я, поддаваясь панике.

      – Да, конечно, – ответила Розалин. – Она в порядке.

      Розалин все еще выглядела растерянной, но потихоньку вроде бы начала успокаиваться.

      – А с вами что?

      – Я подумала, что ты… – Она не договорила, огляделась кругом и, словно осознав, где находится, выпрямилась, пригладила ладонью волосы и поправила платье, которое помялось от сидения в машине. Сделав несколько коротких вдохов, Розалин как будто окончательно пришла в себя. – Ты поедешь обратно?

      – Ну конечно, – хмуро проговорила я. – Мама знает, куда я поехала.

      – Ты права, но твоя мама…

      – Что с моей мамой? – холодно переспросила я. – Если с моей мамой все так уж хорошо, то какие могут быть ко мне претензии? Я предупредила ее о поездке.

      Рука Маркуса лежала у меня на спине, и большим пальцем он проводил по моей талии, отчего мне становилось спокойнее и я не могла забыть о Мексике и обо всех остальных местах, где хотела бы побывать.

      – Ты должна поехать с ней, – тихо сказал Маркус. – В любом случае мне пора двигаться дальше. Оставь ее себе, – произнес он, кивнув на книгу, которую я не выпускала из рук.

      – Спасибо. Мы еще увидимся?

      Он закатил глаза:

      – Обязательно, Гудвин. А сейчас иди.

      Я пересекла дорогу и уселась на заднем сиденье «лендровера», когда заметила, что на меня во все глаза смотрят три курильщика, вышедшие из паба. В том, что они смотрели, я не нашла ничего необычного, все дело было в том, как они смотрели. Артур