Дюна. Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник). Фрэнк Герберт

опять пыталась оправдаться.

      – И ты в своей гордыне решила, будто можешь произвести на свет Квисатц Хадераха!..

      Джессика вскинула голову.

      – Я чувствовала, что это возможно!

      – Ты думала только о том, что твой герцог хочет сына! – резко возразила старуха. – А его желания здесь ни при чем! Дочь герцога Атрейдеса можно было бы выдать за наследника барона Харконнена и тем завершить нашу работу. А ты все безнадежно запутала! Теперь мы можем потерять обе генетические линии.

      – Вы все тоже не так уж непогрешимы и можете ошибаться, – сказала Джессика и смело встретила жесткий взгляд Преподобной Матери.

      Через несколько мгновений та проворчала:

      – А… Что сделано, то сделано.

      – Я поклялась никогда не сожалеть о своем решении, – твердо сказала Джессика.

      – Ах, как это благородно! – глумливо проскрипела Преподобная. – Она не сожалеет! Что ж, посмотрим, что ты запоешь, когда будешь убегать и скрываться, когда за твою голову назначат награду и всякий готов будет убить и тебя, и твоего сына!

      Джессика побледнела.

      – Неужели другого пути нет?

      – И об этом спрашивает сестра Бене Гессерит?

      – Я спрашиваю лишь о том, что ты видишь в будущем – ведь твои способности больше моих.

      – В будущем я вижу то же, что видела в прошлом. Тебе известно, что, зачем и почему мы делаем. Род людской знает, что смертен, и боится вырождения. Поэтому инстинктивное стремление смешивать – безо всякого плана – свои гены у человечества в крови. Империя, КООАМ, все Великие Дома – все они лишь щепки в потоке.

      – КООАМ, – пробормотала Джессика. – Полагаю, они уже переделили доходы и трофеи с Арракиса…

      – КООАМ! Что такое КООАМ? Флюгер! – ответила старуха. – Император и его приспешники сейчас контролируют пятьдесят девять целых и шестьдесят пять сотых процента голосов в Директорате КООАМ. Разумеется, они видят, какое задумано прибыльное дельце, а когда и другие увидят это, у Императора прибавится голосов. Вот как делается история, девочка.

      – Лекции о механизмах истории мне только и не хватало, – горько усмехнулась Джессика.

      – Напрасно шутишь! Ты не хуже меня понимаешь, какие силы вовлечены в события. Наша цивилизация покоится на трех китах, трех силах: императорская семья противостоит Объединенным Великим Домам Ландсраада, а между ними стоит Гильдия с ее проклятой монополией на межзвездные перевозки. В политике, в отличие от механики, треножник – самая неустойчивая конструкция. Она достаточно плоха даже сама по себе, без феодально-торговой структуры, отвергающей почти всю науку…

      Джессика с тоской произнесла:

      – Щепки в потоке! Вот одна из них – герцог Лето, и вот другая – его сын, и вот…

      – Ах, замолчи, девочка! Ты вступила в игру, прекрасно зная, по какой опасной дороге придется идти.

      – «Я – Бене Гессерит. Я живу лишь для служения», – процитировала Джессика.

      – Именно, – сказала старуха. – И все, на что мы теперь можем