Интервью сына века. Фредерик Бегбедер

меню и корчим кислую мину: опять мировой ширпотреб, без всякого вкуса и оригинальности, хрен те что в духе «world food».

      – Yuck! – крякает Джей. – И почему меня вечно приводят в рестораны, каких в Нью-Йорке сотни? Я бы предпочел что-нибудь настоящее, сугубо французское!

      Сказано – сделано! Хватаюсь за телефон и набираю ресторан «Аллар».[94] У них есть для нас два места (еще бы, сколько я денег у них оставил!). Мы с Джеем разыгрываем срочные переговоры с секретариатом, рассыпаемся в извинениях и вываливаемся на улицу Гран Огюстен.

      Через несколько метров мы даем себе волю и веселимся, как два сорванца, сбежавшие с уроков.

      Дж. М. Не могу больше запихивать в себя интернациональную кухню! Можно подумать, я все еще в Америке! Одно название чего стоит: «Ze Kitchen Galerie»!

      Ф. Б. О да! «Галерея кухни». Очень в духе восьмидесятых! Кто же у них наворачивает эти произведения кулинарного искусства?

      Шагаем по средневековым улочкам одного из старейших кварталов Парижа. Чувствую, что Макинерни вежливо скучает: рассеянно глазеет на прохожих, на хорошеньких школьниц из лицея Фенелона, на старого почтальона верхом на велике. Он, наверно, чувствует себя внутри почтовой открытки: американец в Париже, и не просто американец, а Приглашенный Писатель. Наконец входим в «Аллар», и ему сразу делается лучше. На столе, застеленном белой скатертью, появляется тарелка с аппетитно нарезанной сухой овернской колбасой, вокруг суетятся гарсоны в черных пиджаках, приносят бутылку «живри», наполняют наши бокалы. Вот оно, счастье!

      – Мне бургундское нравится больше, чем бордо, – говорит Джей Макинерни. – В нем больше особинки. Оно похоже на истеричных европеек, которые вечером трахаются до потери сознания, а наутро влепляют тебе оплеуху и называют подлецом.

      Ф. Б. А вы часто бываете в Париже? Мы с вами как-то виделись на Монпарнасе, вместе с Оливье Коэном,[95] когда выходили из «Глэмор-Эттитьюд» («Glamour Attitude»). Кстати, ваша книга «Ночное время» («Afterhours») начинается как раз с новеллы, где действие происходит в Париже, ночью… Вы написали ее после того вечера?

      Дж. М. Да, я рассказываю свои безумные похождения после Книжного салона. На меня напала чокнутая поклонница, жутко секси, и увязалась за мной (в «Будда-бар», к «Ман-Рею», затем в «Кост» и в «Ред-лайт»). Идиотизм! Я теперь не помню, что́ было на самом деле, а что́ я придумал.

      Ф. Б. Обычная профессиональная деформация. Писатели лучше помнят то, что пишут, чем то, что пережили.

      Дж. М. В «Afterhours» смесь всего. Это Оливье Коэн уговорил меня написать. Для нас, неотесанных американцев, Париж олицетворяет романтику и утонченный вкус. Мне хотелось сломать этот шаблон и представить Париж таким же жалким, как Нью-Йорк!

      Ф. Б. А вы согласны с моей характеристикой вашей новеллы? Это роман, из которого изъяли сто первых и сто последних страниц, а в середине оставили только каждую третью фразу.

      Джей, с полным ртом, начинает давиться от смеха.

      Дж. М. Отличная характеристика! Но труднее всего найти конец. В этом сборнике я насчитал по меньшей мере с десяток

94

Ресторан «Аллар», открытый в 1932 г., носит имя своих основателей, бургундских крестьян Марты и Марселя Аллар, семейные рецепты которых имели огромный успех; ресторан продолжает хранить национальные кулинарные традиции.

95

Оливье Коэн (Olivier Cohen; р. 1949) – французский издатель и писатель.