Успеть изменить до рассвета. Анна и Сергей Литвиновы

ему через стол планшет. Начальник делает небрежный жест Данилову – типа, сядь уже наконец, не маячь – и углубляется в экран с набранным текстом. Вдруг в какой-то момент зловеще восклицает: «Это еще что такое?!» – и швыряет, да, самым буквальным образом швыряет планшет через стол секретарше. Ей удается неловко поймать планшет на лету, и она принимается в него всматриваться. Девушка начинает дрожать – видно, что она чрезвычайно опасается своего руководителя. Она, кажется, не понимает, чем он недоволен и чего от нее хотят.

      – Что это ты написала? – спокойным и чрезвычайно ровным, но зловещим голосом произносит он и цитирует по памяти: – «Я обещаю дать вам все, что вы только не захотите: дома и квартиры, и лучшую пищу, и прекрасные зрелища – все, что вы ни пожелаете». Ты откуда это взяла?

      – Но вы же говорили… – подрагивающим голосом произносит девушка.

      – Не выдумывай, пожалуйста. Вычеркни.

      – Но вы…

      – Не спорь. – Голос звучит зловеще.

      И тут, прямо на глазах Данилова, происходит следующее: голова девушки вдруг сама собой дергается и отшатывается. На щеке проступает красная полоса. Полное впечатление, что ее кто-то ударил, стегнул кнутом. Но физически ее никто не бил. Начальник как сидел вдали от нее, отделенный столом, так и сидит – разве что пристально смотрит ей прямо в глаза.

      В глазах у стенографистки закипают слезы.

      – Простите, – шепчет она.

      – Бог простит, – усмехается начальник. – Иди и вычеркни все эти обещания. Пока не время.

      Девушка вскакивает и выбегает из кабинета.

      Сидящий за столом руководитель обращает свою красивейшую голову к Данилову:

      – Иногда они не понимают, приходится волей-неволей давать им уроки, – и Алексей догадывается, что вся эта сцена – и придирка к ошибке, и сдержанный гнев, и виртуальный хлыст, вдруг обрушившийся на девушку, – не что иное, как игра на публику. Постановка, у которой один зритель – он, Данилов. И цель ее очевидна и единственна: продемонстрировать ему свои умения и могущество.

      – Я рад, что ты пришел, – говорит, обращая к нему свои прекрасные и безжалостные голубые глаза, хозяин кабинета. – Пусть пока виртуально, но все-таки пришел. Пойдем. – Он привстает и делает гостю жест подняться, потом манит к окну и отдергивает штору. На балкон они не выходят, просто стоят вместе, рядом, и Кордубцев кладет руку на плечо Данилову.

      Замечая их в окне, вся площадь разражается приветственными криками и аплодисментами. Кто-то в толпе опускается на колени.

      – Ты видишь, какая мы сила? – шепчет он в ухо Алексею. – Видишь, какая мы сила вдвоем?

      Потом он отводит его от балкона и посреди кабинета, уставившись Алексею прямо в очи, говорит:

      – Найди меня там, в твоем времени. Найди, и мы сумеем начать раньше – и сделать больше. Найди – и весь мир покорится нам – не сейчас, в тридцать третьем, а раньше, много раньше. Разве ты не хочешь считаться на земле богом или полубогом, иметь