Ты, уставший ненавидеть. Андрей Валентинов

Сергей, не зная, что ему делать, продолжал стоять у стола.

      – Товарища Пустельгу никуда не отпускать! Я буду здесь в одиннадцать вечера.

      Кадровик послушно кивнул.

      – В последний раз, товарищ старший лейтенант… Вы уверены в том, что говорили?

      Пустельга не колебался. Он привык отвечать за свои слова.

      – Хорошо. Тогда отдыхайте. И учтите: о нашем разговоре – никому. Ни сейчас, ни через десять лет!

      Можно было и не предупреждать. О том, где он находится, старший лейтенант Пустельга имел полное представление. Комбриг пожал руку Сергею, и тот ощутил внезапный холод, словно Волков держал все это время пальцы на льду…

      Дальнейшее было еще более странным. Кадровик велел подождать за дверью, но через минуту вышел, сообщив, что старшему лейтенанту надлежит пройти в комнату № 318 и находиться там впредь до дальнейших распоряжений. Спорить не приходилось. Вскоре явился молчаливый сержант из внутренней охраны и, кивнув, предложил следовать за ним. Комната № 318 оказалась этажом ниже. Там было пусто, у стены стоял диван, в углу поблескивал умывальник, а на маленькой тумбочке выстроились бутылки «Боржоми». Оставалось одно – точно выполнить приказ, то есть отдыхать и ждать вечера.

      Волков зашел за ним в начале двенадцатого. На этот раз комбриг был хмур и неразговорчив. Он коротко бросил: «Пошли!» – и быстро зашагал по пустынному в этот поздний час коридору. Во дворе ждал автомобиль – огромный черный «паккард» с зашторенными окнами. Молчаливый шофер завел мотор, и машина нырнула в подземный тоннель, выводящий на улицу…

      Столицу Сергей помнил плохо и сообразил лишь, что они миновали центр и направлялись куда-то к югу, переехав через один из огромных широких мостов с мощным чугунным парапетом. Комбриг молчал и смотрел прямо перед собой. Молчал и Пустельга. Он попытался «прислушаться» к своему спутнику. Ощущение было странным: Волков явно взволнован и, как показалось, напуган. Но больше всего Пустельгу поразил холод, исходивший от краснолицего. Такое Сергею не приходилось чувствовать ни разу, и он тут же вспомнил ледяную руку, протянутую для рукопожатия. Казалось, тело комбрига не излучает тепло, а жадно поглощает его, замораживая все вокруг…

      Машина, вынырнув из лабиринта улиц, помчалась вдоль высокого мрачного забора, за которым проглядывали верхушки недвижных в безветренную ночь деревьев. «Паккард» свернул в широкие ворота, за которыми в свете фар проступили мрачные силуэты каменных крестов. Сергей вспомнил, что уже бывал в этом невеселом месте, но, конечно же, не ночью. Донской монастырь. Кладбище…

      У ворот какие-то личности в штатском загородили проход, но комбриг выглянул из машины и путь тут же стал свободен. «Паккард» проехал еще сотню метров мимо молчаливых тихих оград и затормозил.

      – Выходим, – коротко распорядился Волков.

      Он подождал, покуда Сергей выйдет из машины, с силой хлопнул дверцей и кивнул на боковую аллею. Идти пришлось недалеко. Впереди показались какие-то темные силуэты, Волков вгляделся и, бросив: «Стойте здесь!» – заспешил навстречу.

      …Сергей