Азовское море и река Рожайка (сборник). Александр Торопцев

разбросано по Приазовью, много растет в посадках всяких деревьев, но самое ценное из них – жердёла. Удивительное дерево: созревают на нем плоды чуть раньше абрикосов, а вкус у них совершенно необычный! У каждого дерева свой вкус плодов. Они могут быть горьковато-кислые, кисло-сладкие, приторно-сладкие, с медовым запахом. Да и на цвет они все разные: сиренево-розовые, ярко-желтые, как цыплята, бордовые с синей прожилкой, оранжевые, даже коричневатые.

      Первый раз Славка попробовал жердёлу, еще когда вишня вовсю зрела. Он шел с местными мальчишками на море через крутую, поросшую неухоженными деревьями и кустарником балку, где они копали червей для бычков. Червяки в той балке были с палец толщиной. Бычки на них налетают, как куры на кукурузу, только удочку закинь – вмиг клюнет.

      – Смотри, почти созрела. – Генка остановился у обыкновенного дерева, высунувшего на узкую тропу небольшие, залитые солнцем листья. – Попробуем!

      – А что это? – Славка не заметил в листве плодов.

      – Не видишь? – Генка подпрыгнул, поймал ветку, потянул ее к земле.

      Дерево неохотно поддалось ему.

      – Не сломай! – Колька перехватил ветку за макушку.

      И тут только Славка увидел зеленые плоды с несмелым бледно-желто-розовым загаром.

      Генка дернул несколько жердёлин, дал Славке пару штук, громко куснул:

      – Кислая, зараза!

      А Славка вцепился зубами в бочок жердёлинки и почуял удивительную свежесть брызнувшего в рот кисло-горького, почти без единой сахаринки сока.

      – Вещь!

      Он сжевал дичку и кинул в балку косточку.

      – Через неделю дойдет, – сказал Генка тоном знатока-жердёловода.

      Семь дней на юге быстро летят, как мелкие волны моря, если бы не обещание дяди Васи взять с собой Славку: «Как жердёла созреет, пойдем в посадки».

      Тетя Вера и бабушка сначала ругали его: «Такого мальца брать с собой!» – но он строго повторил:

      – Пойдем! И точка. – И добавил: – Я в девять лет отцу во всем помогал.

      Такой был дядя Вася упорный человек: сказал – значит, быть по-моему. Но ведь целых семь дней ждать!

      Славка торопил время, а оно тянулось медленно. И бычки клевали неохотно – без азарта, и море поблекло, вяло шлепая по берегу бархатистыми лапками-волнами, и солнце обленилось – вставало по утрам желто-сонное и неохотно, будто надоело ему гулять по небу, поднималось над Таганрогским заливом и опускалось где-то далеко-далеко за кукурузным полем.

      – Завтра пойдем за жердёлами, – сказал вечером дядя Вася. – Пораньше спать ложись.

      Славка не пошел в летний кинотеатр, лег спать рано: еще блестели красными зайчиками окна, еще июльский жар не растаял в надвигающихся сумерках. Долго он не мог уснуть, ворочаясь в кровати на веранде, и вдруг бабушка легонько толкнула его в бок:

      – Слава, пойдешь за жердёлами-то?

      – Пойду!

      Он удивленно посмотрел на бабушку и накрылся одеялом с головой: мол, не мешай мне спать.

      – Так вставай! Дядя Вася ждет. Помидоры я нарезала, компот налила.

      – Проспал! – пожурил его дядя Вася.

      А