Омуты и отмели. Евгения Перова

Леонидова: «Если он уйдет, это навсегда! Только не дай ему уйти!» – «Не дам! – подумала она. – Ни за что!»

      – Мама! – вдруг воскликнула Муся. – Мама, смотри!

      Лёшка приоткрыл глаза – мутные, красные – и тихо произнес, еле шевеля губами:

      – Что ты… кричишь так…

      Господи, очнулся!

      – Как ты, милый?

      – Боль… Больно…

      – Сейчас. Потерпи немножко, сейчас. Не уходи. Любимый мой, желанный, счастье мое, свет мой, радость моя, единственный мой! Лёша…

      Прилетел вертолет, молодой врач, пригибаясь под метущими ветром лопастями, побежал к ним. Марина вздохнула с облегчением.

      – Теперь отойдите все немножко. Кира, вставай! Спасибо тебе, детка.

      Анатолий поднял Киру – ноги ее плохо слушались – и поцеловал: «Доченька моя». Кира заплакала навзрыд, уткнувшись ему в грудь. Врач с удивлением посмотрел на Марину, потом осторожно сказал:

      – Вы руку уберите, я его послушаю.

      – У него инфаркт. Сколько времени прошло, как упал?

      – Полчаса где-то, – ответил Анатолий. – Максимум, минут сорок.

      – Инфаркт на фоне гипертонического криза. Давление очень высокое было, за двести, я думаю. Сейчас я снизила. Делайте что нужно! – сказала Марина.

      – Послушайте… – начал было врач. Но Марина его перебила:

      – Некогда мне вам объяснять, боже ж ты мой! Саша, да? Саша, я знаю – вы с утра не ели, разбили коленку, мама вам звонила уже пятнадцать раз, вашу девушку зовут Ксюша, что еще вам сказать, чтобы вы мне поверили? Вы боитесь летать на вертолете, но вы хороший врач!

      – Вы что… вы экстрасенс?

      – Да, да! Я веду его. Теперь вы. Давайте! Ну!

      Врач раскрыл чемоданчик, достал шприцы, ампулы, стал колоть – сначала внутривенно, потом в живот, объясняя Марине:

      – Это гепарин и плавикс – антикоагулянт.

      – Больно, – сказал Леший, снова открыв глаза.

      – Сейчас, – и врач всадил еще кубик морфия.

      До вертолета Леший дошел на своих ногах, хотя и с трудом – преодолевая слабость и жгучую боль за грудиной. Анатолий помогал, а Марина держала мужа за руку. Она влезла на борт, оглянулась:

      – Мы полетели. Держитесь тут. Дети, все будет хорошо, не бойтесь.

      – Мама, возьми меня! – закричала Муся. – Возьми, пожалуйста!

      – Нет. Тебе с нами не надо! Слушайтесь Анатолия и Юлю, вы поняли?

      И вертолет взлетел.

      Областная больница надолго запомнила явление в ее стенах Злотниковых – а потом и Свешникова. Это была самая обычная больница, каких много в России, и в ней всего хватало: и хороших врачей, и злобных медсестер, замученных непрерывным потоком больных, постоянным безденежьем и текучкой кадров. Кардиологическое отделение там было одно из лучших в области, это и решило дело. Марина никогда еще не чувствовала себя такой сосредоточенной и сильной – словно стальной клинок, она разила прямо в цель. Их приняли без звука, хотя документов не было никаких – Лешего, опять потерявшего сознание, положили в отдельную палату, а сестры и врачи сразу забегали вокруг него: тут же сделали