Мне не больно. Андрей Валентинов

ботинки, и в придачу – легкая, почти невесомая куртка с капюшоном. Ко всему этому полагался также рюкзак, где уже лежали консервы и спальник.

      Удивляться было некогда. Майор торопил, и Михаил, быстро переодевшись, вышел с Ерофеевым в другую комнату. Там уже был накрыт стол.

      – Перекусим, – кивнул майор. – Да, у тебя какой ствол?

      Михаил извлек из прикрепленной под мышкой кобуры наган. Ерофеев скривился:

      – Хлопушка! На, держи!

      В руках у Ерофеева оказался новенький парабеллум.

      – А может, пулемет возьмем? – не удержался Ахилло, пристегивая кобуру с пистолетом к поясу. Майор махнул рукой:

      – Шутки – шутками, а я бы взял. Да нельзя, засветимся. Разве что в футляре от контрабаса, знаешь, как в кино…

      Итак, им предстояло ночевать под открытым небом, и вдобавок, отстреливаться. Михаил был не прочь – все лучше, чем торчать в кабинете!

      Наскоро перекусили. Ерофееву и Ахилло была подана отбивная с картошкой, Гонжабову же молчаливый парень поднес тарелку с вареным рисом. Бхот поблагодарил кивком головы. До сих пор он еще не произнес ни единого слова, и Ахилло решил, что тот попросту не говорит по-русски.

      Парень в штатском помог отнести вещи в машину, затем притащил откуда-то палатку и присоединил ее к рюкзакам. Ерофеев кивнул, парень сел за руль, и «эмка» тронулась с места.

      Все несколько прояснилось на Курском вокзале, где их ждал поезд до Симферополя. Они заняли отдельное купе – билет на четвертое место тоже оказался у майора. Пока Ерофеев откупоривал бутылку, дабы отметить начало их странного путешествия, Михаил прикинул, что палатка, рюкзаки и Симферопольский поезд (равно как его разряд по туризму), все указывало на Крым. Но что можно там искать, да еще вместе с каким-то бхотом?

      Пили вдвоем. Гонжабов, как только поезд тронулся, снял ботинки, и поджав ноги, присел на нижнюю полку, прикрыв глаза.

      – Хорош? – подмигнул майор. – Он так может месяц просидеть… Ладно, слушай…

      Он допил стакан, крякнул и заговорил совсем иначе – спокойно и серьезно:

      – О нашей поездке там, куда мы едем, никто не знает – ни наши, ни ваши. Светиться мы не имеем права. Это ясно?

      Ахилло кивнул.

      – Мы – работники Академии истории материальной культуры. Археологи, в общем. Фамилии оставим те же, а вот документики сменим…

      Михаилу было вручено удостоверение с уже вклеенной фотокарточкой, делавшее его старшим лаборантом АИМК СССР им. Марра.

      – Вот так. Называть друг друга по званиям запрещается. Ты – стало быть, Михаил, я – Кондрат. Или хочешь по отчеству?

      – Запоминать долго, – улыбнулся Ахилло. – А гражданин Сидоров?

      Майор подмигнул:

      – Будет у нас Рахметом Ибрагимовичем, профессором из Ташкента. Запомнил?

      – Это-то я запомнил, – вздохнул Михаил. – Слушай… Кондрат, а все-таки, куда мы едем?

      – На Кудыкину гору, – буркнул Ерофеев. – «Куда» – нельзя