Всем поровну (сборник). Александр Громов

Раньше спали, теперь проснулись.

      – Кто-нибудь это оценил?

      – М-м… не знаю. А зачем мне надо, чтобы ценил кто-то? Я сам для себя. Мне нравится.

      – Ты еще скажи, что счастлив, – фыркнул Иван.

      – А что? – заморгал Егор. – Почему нет?

      – Потому что врешь ты все. Тебе надо, чтобы тебя ценили. Всем надо. Не все могут.

      – Выходит, и тебе надо?

      – А то как же! – подтвердил честный Иван. – Мне надо, меня и ценят. Вот сегодня откажусь принимать винную посуду или приму за полцены – обматюкают. Про себя, понятно, потому что кому охота со мной ссориться? А завтра приму за полную цену – вот и уважение. Мне хватает, веришь?

      – Нет, – с сомнением сказал Егор.

      – Это еще почему?

      Егор морщил чело – формулировал.

      – Надо вверх, – сказал он наконец. – Выше надо.

      – Вот я и говорю: уважения тебе хочется. Ну ладно, пусть самоуважения. – Оказывается, Иван мог оперировать и такими словами. – Хотеть-то хочется, а можется ли? Я на бионары эти клал с прибором, потому что ничего не изменилось. Ты что, еще не въехал: всем ведь ума досталось поровну. Значит, кто был наверху, академики там всякие, тот наверху и останется, а кто был внизу, тот… ну? Догадайся с трех раз.

      Слушать такое было горько и обидно. Забыв, куда шел, Егор, не прощаясь, развернулся и пошлепал назад по Мастеровой. Иван хохотал ему вслед.

      – Абсолютная шкала всем до фени! – доносилось до Егора сквозь жизнерадостное ржание. – Человеку интересна только шкала относительная! Верхушка кочки или Эльбруса – все верхушка, а дно – всегда дно…

      Но ведь это неправда! Неправда!

      Вступительные экзамены Егор провалил.

      Как он ухитрился это сделать при конкурсе в полчеловека на место, он не понял и не брался объяснить. Запомнилась только иронически поднятая бровь экзаменатора. Егор зачем-то поблагодарил и вышел с «неудом», глупо улыбаясь, не понимая и не веря.

      В тот же день он напился пьян и слонялся без цели, цепляясь к шарахающимся прохожим со слезливыми признаниями, оскорбил непристойным действием цоколь какого-то памятника, вступил в оживленный диспут с милицией и заночевал в казенном доме. Наутро разламывалась голова, а синяки на теле свидетельствовали о массаже тупым резиновым предметом. Да еще предстояло выплатить штраф.

      Нечестно! Не штраф и не побои – экзамены! Не всякий ведь сам догадается, что уж коли у всех абитуриентов повысился IQ, то и вопросы экзаменаторов станут сложнее! Надо было предупреждать!

      Его предупредили – по месту работы. В энергичных словах. Спасибо, что не уволили сразу. Это случилось немного позднее.

      Егор запил. Сволочные биороботы уменьшили его восприимчивость к спиртному. Если раньше его развозило вдрызг с бутылки «Жигулевского», то теперь требовался эликсир покрепче. Деньги начали таять. Один раз Егор вооружился арматурным прутом и пошел убивать гада Ивана, но запутался в улицах и на Мастеровую не попал.

      Ночью он выл и рыдал в тряпье, заменявшее ему подушку. Ну почему мир