Смутное время. Рассказы о русских царях и самозванцах начала XVII века. Сергей Алексеев

вопил Терёха Ивлев.

      – Красота! – отзывался Тимофей Полтина.

      Гуляла, ходила по московским винным погребам и подвалам людская глупость. Хмельными рожами улыбалась.

      Страшный счёт был представлен людям. Более пятидесяти человек скончалось тогда в Москве от дикого винного перепоя. Среди них Терёха Ивлев и Тимофей Полтина.

      Хоть жмурься

      Ещё будучи в Туле, Отрепьев провозгласил о своём восшествии на русский престол.

      В Серпухове «царя Дмитрия» ждали царские экипажи. С Конюшенного двора было прислано двести лошадей.

      Сюда же, в Серпухов, прибыли изменившие царю Борису Годунову князь Фёдор Мстиславский, князь Дмитрий Шуйский, разный важный чиновный люд из Москвы.

      Приехали и служители Сытного и Кормового дворов. Заполонили Серпухов повара, прислуга с разными припасами: со съестным и винами.

      Бояре и московские чины дали пир. Бурно прошло веселье. Более пятисот человек собралось. Взлетали хмельные чаши:

      – За царя Дмитрия!

      – За Русь!

      – За порядки новые!

      Затем самозванцу принесли пышные царские одежды.

      Накинул Гришка Отрепьев царский кафтан. Глянул на себя в зеркало. Не кафтан, а чудо!

      Надел на себя царские штаны. Глянул в зеркало. Не штаны, а сказка!

      Натянул сафьяновые сапоги. Блестят сапоги, хоть жмурься.

      Красив, хорош Гришка Отрепьев. Ладно сидят на самозванце штаны. Ладно сидит кафтан. Точно по мерке обхватили ноги сафьяновые сапоги.

      – Царь, – обращаются все теперь к нему. – Государь. Батюшка.

      Доволен Отрепьев Гришка. Сбывается то, о чём в монастырской тиши мечталось.

      – Царь, государь, – журчат, как ручей, слова. Ласкают и ум, и душу.

      – Царь, государь, – словно с небес слетают.

      Люди от злобы слепнут

      Не знает предела людская злоба. Люди от злобы слепнут.

      Архангельский собор – один из соборов Московского Кремля. Здесь был похоронен Борис Годунов. Двух месяцев ещё не прошло. Свежа могила.

      Разошлись людские страсти. Ненависть и зависть по свету бродят.

      Поползли среди знатных людей разговоры:

      – Не по чину он похоронен в Кремле, не по чину.

      – Худороден Борис.

      – Есть на Руси знатнее.

      Приревновали знатные к Годунову. Всё громче, настойчивей речи.

      – Не по заслугам лежит.

      – Не по праву.

      А вот и вовсе истошный вопль:

      – Выкидывай его из могилы!

      Нашлись среди бояр и такие, кто в этом увидел для себя и прямую выгоду.

      – Одобрит такое царевич Дмитрий.

      – Милость за это будет.

      Раскопали могилу Бориса Годунова. Вынесли тело его из Архангельского собора.

      – Туда его, к ним, – сказал кто-то из бояр.

      Имелись в виду царица Мария и царь Фёдор Борисович.

      Перетащили тело Бориса Годунова в Варсонофьевский монастырь. Похоронили рядом с Фёдором и Марией.

      Смутное время. Страшное время. Не знает предела людская злоба. Люди от злобы слепнут.

      Как