Нелюбимая. Мария Садловская

с ним цветы для гербария. Но раскрасневшаяся Оля требовала «продолжения бала»! Она удивленно воскликнула:

      – Как домой?! Мы же еще тебе ничего не купили!

      Надежда поспешила ее успокоить:

      – Оля, я не планировала на сегодня покупки. Даже карточку не взяла. И потом, мне пока ничего не нужно. На первый случай у меня есть в чем выйти.

      Ольга, с видом обиженного ребенка, ответила:

      – Но зато я планировала сегодня две покупки – мне и тебе! Не волнуйся, домой придем вовремя. Я знаю, какую покупку наметила для тебя. Пойдем!

      Она поднялась на этаж выше. Здесь было еще ярче, чем на третьем этаже. Всевозможные головные уборы – шляпки, береты, панамки…

      Надежда, поняв, что Ольгу не остановить, смешливо спросила:

      – Ты, наверное, мне шляпку с вуалью купишь? И будешь слушать Ахматову: «…сжала руки под темной вуалью…»

      Ольга быстрыми шагами шла впереди, Надежда еле поспевала за ней. Шляпки остались позади, и остановились девушки в отделе платков. Привязанные за кончики, они гирляндами свисали вдоль полок, в глазах рябило. Пока Надя пыталась на чем-нибудь остановить взгляд, Ольга подошла к ней и, протягивая бумажный пакет, сказала:

      – Вот твоя покупка. Это мой подарок тебе. У меня такой же есть, только расцветка другая. Уверена, тебе понравится!

      Надежда машинально взяла пакет, хотела было начать: «Не принимаю никаких подарков, отдам деньги… это унижение…» Но Ольга вела себя столь чистосердечно, что язык не повернулся нести эту чушь. Всего лишь сказала:

      – Дома посмотрю, тогда и спасибо скажу!

      Дома было все в порядке. Платон с бабой Капой сидели за кухонным столом, заваленным разными цветами – мелкими, крупными. Мальчик покровительственным тоном подсказывал бабе Капе, какие цветки подойдут для гербария.

      Надя пошла в свою комнату переодеться, заодно посмотрела свой подарок. Это был шелковый платок. Надежда только сейчас поняла, что до сих пор шелк в руках никогда не держала. Платок уютно обволакивал, скользя между пальцами. Необычной была расцветка: так сразу и не скажешь, что там нарисовано – что-то теплое, доброе…

      Надя заставила себя аккуратно сложить платок и положить в шкаф.

      Позже Надежда узнала – цена платка в полтора раза превышала стоимость Ольгиного платья.

* * *

      Выставка была намечена на субботу. Конференц-зал находился в здании кинотеатра. Небольшое по площади, со светлыми высокими окнами, помещение замечательно подошло для Олиных картин. Так она сама возбужденно говорила всем домашним. Картин, конечно, до сих пор еще никто и не видел.

      Надя помогала рассылать по электронным адресам приглашения. Капитолина Ивановна в последний перед выставкой день ходила поджав губы, явно чем-то недовольная. Видя, что за хлопотами ее обиды никто не замечает, не выдержала, открылась Наде:

      – Как ты думаешь, Надюша, Ольга Платоновна пригласит меня на свою выставку? Или я уже по возрасту не подхожу?

      Надежда не ожидала подобного вопроса, поэтому ответила уклончиво:

      – Тетя