Штрафбат магического мира. Дмитрий Витальевич Морозов

и ухаживая за своей землёй – он не был воином, плохо умея драться и совсем не умея отступать. Встав у горячих ещё после выстрела метателей, вчерашний крестьянин закрутил свою дубину в вихре нескладных, но опасных движений, заставив бывалых воинов промешкать до тех пор, пока рядом не открылся портал и оттуда не начали вылетать гвардейцы в чёрно-багровой форме короля Родерика. Сумев отстоять оружие, он не отстоял собственной жизни – и смерть приняла воина, выполнившего свой долг.

      – Рядовой Рикс? – Ладар с трудом поднял затуманенные глаза – прямо перед ним с клинками наперевес стояли двое гвардейцев, а позади, с бешенством в глазах, незнакомый маг в серой форменной мантии.

      – Так точно.

      – Вы обвиняетесь в государственной измене! Взять его! – Гвардейцы тут же кинулись вперёд, Ладар машинально попытался сопротивляться, но дикая боль в плече ударила остро и точно, сминая дыхание и огненными струями расползаясь по телу. В глазах потемнело и свет превратился во тьму.

      Тонкие руки нежно коснулись лица, пробежались по скулам, взъерошили волосы. Чужое дыхание на мгновение коснулось его щеки и растворилось во мраке.

      – Вставай! Время предстать перед судьями! – Удар чем-то тяжёлым в бок пропал даром – онемевшее тело никак не отреагировало, и стражникам пришлось ждать, пока начнутся и пройдут судороги, и к узнику вернётся возможность осмысленных действий. Рикс же, прикрыв глаза и усилием воли отключившись от страданий собственного тела, лихорадочно перебирал варианты, пытаясь найти выход из очередного тупика. Выходило плохо, вернее, никак не выходило. Если маги, обеспокоенные собственной репутацией (ещё бы, их защиту вскрыл какой-то новобранец!) решат устроить показательный процесс – это однозначно смертельный приговор. И бежать с магической эмблемой на плече – невозможно. Она же, скорее всего, и будет его палачом.

      Наконец судороги прошли и можно торопливо размять каменные мышцы.

      – Долго я был в отключке? – Ладар спросил это, не надеясь на ответ, но, к его удивлению, старший из караула, после некоторых колебаний, ответил:

      – Три недели. Маги собирали материал для суда. Армия выступила в твою защиту, поэтому они настояли на столь большом сроке расследования.

      – Большом? У нас в деревне тяжбы ведутся годами!

      – Эх ты, деревня! – Голос охранника был усталый и снисходительный. – Когда тебя обвиняют в измене, эмблема сама отключает сознание. Если к концу четвёртой недели ничего не изменится – человек умирает. Да и после третьей очнуться может один из двух. Погляди на плечо!

      Эмблема, раньше блистающая цветами королевского флага, словно выцвела, став тусклой, чёрной. Лишь кое-где ещё виднелись клочки бледной кожи, да медленно сочилась густая кровь из лопнувших сосудов.

      – Считай, смерть с тобой поздоровалась!

      – Не в первый раз. – Ладар аккуратно, держась за стенку, поднялся на ноги. – Я готов. Не будем заставлять судей ждать.

      – Не боись, суд через час, мы тебя