Однополчане. Спасти рядового Краюхина. Валерий Большаков

деньги! Это и поднимало Марлена в собственных глазах, и позволяло смотреть на приятелей немного свысока.

      Балуйтесь, дескать, балуйтесь, дядя за вами присмотрит…

      …В этот момент Алле надоело изображать носовую фигуру на «Титанике», и она плюхнулась прямо Исаеву на колени. Прижалась, потянулась – и все мысли у Марлена выдуло из головы…

* * *

      …Проснулся Исаев поздно. Разлепил глаза, сощурился от яркого света, бившего в окно, поморщился – в голове словно маленькие молоточки дробь выбивали. Где он?

      Оказалось, что дома. То есть в студии, где размещался офис агентства «Маркс и Ленин». Только почему он на диване, а не в постели? И Алла где? Или Карина, без разницы?

      Застонав, Марлен поднялся. О, бедная его голова…

      Вздохнув, Исаев хмуро глянул на Вику Тимофеева, свернувшегося калачиком посреди его кровати. Вот наглый…

      Хотя Аллы или Карины рядом с Витькой тоже не было – наперсник детских забав дрых в полном одиночестве.

      Марлен прошлепал босыми ногами в крохотную кухоньку и запустил кофе-машину. Обычно он кофий не пил, чай хлебал в основном или какао, но сегодня, сейчас доза кофеина точно не помешает.

      Слушая, как шипит эспрессо, Исаев взлохматил волосы и стал вспоминать вчерашний день.

      Ну, сначала, как всегда, они завалились в «Пропаганду». Девочек угостили шампанским, а они с Витькой изрядно хлебнули текилы. Или там был виски? Ну, не суть важно…

      Потом они двинули на Саввинскую, в «Сохо Румс», где отцеживается весь московский гламур – все эти звездушки и звездунчики да «светские львицы», как нынче принято называть тунеядок.

      Спрыснули радость и поехали заливать горе в «Крышу мира». Да, они там точно были – Марлен помнил гостиницу «Украина» за окнами и Белый дом. А дальше?

      В памяти – пробел.

      Выпив кофе, Исаев пошел умываться. Бриться не стал – лень, да и двухдневная щетина придает мужественности его пухлым щекам…

      Одевшись, обувшись (джинсы «МакКуин», мокасины «Филипп Плейн», рубашка «Джеймс Лонг», пиджак «Дольче-Габбана»), причесавшись, Марлен хмуро глянул на свое отражение. Будем надеяться, что легкая помятость до обеда разгладится.

      Вздохнув, он перешел в кабинет и отпер дверь в приемную, надеясь, что клиентов нет и можно будет часок-другой поваляться на диване. Увы, клиент был.

      Какой-то древний дедок, седой совсем, с палочкой, в простеньком пиджачке и обтерханных брюках, терпеливо высиживал в приемной.

      – Вы ко мне? – спросил Исаев, тая последнюю надежду.

      Старик медленно поднял голову. А глаза-то совсем молодые, цепкие…

      – Я… к этому, – дед поморщился, – к частному детективу.

      – Мои услуги стоят… – Марлен запнулся, – недешево.

      – Я в курсе.

      – Заходите.

      Старик неторопливо поднялся и, опираясь на трость, прошествовал в кабинет.

      – Присаживайтесь.

      Марлен устроился за столом, а дед опустился в мягкое кресло напротив.

      – Почему ваше агентство так называется? –