Акушер-ХА! (сборник). Татьяна Соломатина

псих ненормальный! – радостно воскликнул Шурик и заключил Вадика в медвежьи объятия. Господство мышечной массы над силой нервного духа в действии. – Идём покурим! Сейчас Танька отстреляется, и в «Меридиан» пойдём, а потом к ней завалимся матом ругаться и в карты на раздевание играть!

      Взгляд Вадика стал менее идиотическим. Жизни окружающих были спасены. Парни вышли на крыльцо. А я присела прямо на пол, подперев стеночку. Мне стало безумно весело. Всё вокруг стало невероятно смешным и нелепым. Особенно сын заведующего кафедрой детских болезней, который, пройдя сквозь строй, горделиво объявил:

      – Кожвен![3] Я – в «Меридиан»!

      – Вовка, ты туда лучше не ходи пока, – моё человеколюбие высказалось весьма саркастичным тоном. Я поднялась с пола, чтобы выйти на улицу – отсмеяться вдоволь, выкурить сигаретку, протрезветь и… И надо же было такому случиться, что я оперлась на дверную ручку. Дверь раскрылась. В полнейшей тишине все уставились на меня. Из-за раскрытой двери раздался препротивнейший женский голос: «Следующий!»

      Ну и что мне оставалось делать? Встряхнулась и вошла.

      – Фамилия! – вопросил меня скрипучий предклимактерий откуда-то сбоку.

      Оглядев уставившихся на меня членов комиссии, я глухим контральто изрекла:

      – Романова.

      Тут же сработал рефлекс боязни слишком коротких ответов:

      – Анна Ярославна, – добавила я.

      Вы никогда не присутствовали на клиническом разборе кондового шизофреника-интеллектуала с его непосредственным участием в дискуссии? Тогда вам сложно представить выражение лица уставившегося на меня декана. Он судорожно запустил руки себе в волосы и, сорвавшись на фальцет, пискнул в сторону вопрошающего гласа:

      – Полякова! Татьяна Юрьевна! – И, резко перейдя на бас, прочревовещал без паузы уже в меня: – Не выёживайся!

      – Анна Ярославна была Мудрая, если мне не изменяют нейроны головного мозга, – подхихикнув, изрёк профессор Носкетти, заведующий кафедрой психиатрии.

      – Мудрая она была по отцу. А по мужу очень даже Генрих, Павел Иосифович! – менторским тоном ответила я милому и умному, но вечно сексуально озабоченному старцу.

      – Седьмая группа! Первый лечебный факультет!! Пятый курс!!! – в это время уже баритоном надрывно распевал на мотив арии князя Игоря декан.

      Секретарша порылась в бумагах, и досье на мою персону было передано председателю комиссии. Некоторое время он молча перелистывал кондуит, перемежая чтение пристальными взглядами в мою сторону.

      – Здравствуйте! – пожелала я лично ему не хворать.

      – Сверчковский. Борис Александрович. Главный акушер-гинеколог Министерства здравоохранения.

      И, немного помолчав, главнокомандующий отрекомендовался полностью:

      – Действительный член нескольких академий.

      – Действительный? Ух ты! – вполне искренне восхитилась я.

      Носкетти хихикнул ещё раз (декан посинел).

      – Ну

3

Кожные и венерологические заболевания (Здесь и далее – прим. ред.).