Вновь домой вернутся журавли. Ирина Грачиковна Горбачева

завтра. Я и тебя приглашаю. Приходи, узнаешь. Подожди, а откуда тебе известно о Лариске?

      – И не только о ней. Я знаю, что тебя Серёжей зовут, и работаешь ты сварщиком на «Ростсельмаше».

      – Ну, ты даёшь, носопетка, откуда такие сведения? И вообще тебе сколько лет? Почему в таком раннем возрасте гуляешь так поздно?

      – Побежали, троллейбус идёт, уже, правда, поздно, опоздаем на него, пешком придётся идти. Тебе куда? – Спросила Вера.

      – Вот, не всё обо мне знаешь. На Двадцатую линию, а тебе?

      – А мне ближе на Двадцать третью, знаешь такую?

      – Ещё бы, – ответил Сергей, заметив себе, что девочка очень даже симпатичная и смех у неё такой красивый, заливистый, жалко только, что совсем молоденькая, – всё понятно! Сколько же тебе лет? – Поинтересовался он, запрыгивая в троллейбус.

      – Шестнадцать, а что?

      – Да ничего, думаю, чья ты такая? Вроде я всех на вашей линии знаю.

      – Знаешь, да не замечаешь, ты же всё в седьмой номер к Лариске бегаешь?

      – Ага, отбегался уже.

      – А я, напротив, через дорогу, в шестом номере живу.

      – Едем до Театральной площади! За проезд платить, кто за вас будет? Черчилль или без билетов доедите? – К ним подошла немолодая кондукторша.

      – Ладно, без билета, – ответил Сергей, протягивая ей мелочь.

      – Хорошо, тогда высадим вас не на остановке, а на повороте. Всё вам меньше идти придётся. Сейчас транспорта не дождаться, пораньше надо с гулянок возвращаться, – бурчала она, направляясь к водительской кабинке.

      Троллейбус остановился в начале Театральной площади.

      – Ну, красавица, пошли, доведу тебя до дома, к утру придём, мать

      не заругает?

      – Она в ночной на мельнице. Чего тут идти осталось. Только темно очень.

      Вскоре их шаг стал медленней, разговоры длиннее, а ночь короче. Уже забрезжил рассвет, когда Сергей подвёл Веру к воротам большого коммунального двора.

      Недовольно фыркнул старый дворовый пёс Пират, ночью всегда спавший у ворот, но учуяв знакомые запахи, он положил лохматую морду на лапы и закрыл свои добрые глаза.

      – Слушай, Вера, а ты, правда, приходи завтра на мои проводы!

      – Да? Я же ещё мала. А Лариска, что скажет? – Вера быстро побежала к своей двери.

      – Приходи, я буду ждать!

      Насвистывая новый мотив, Сергей повернул назад, ему ещё предстояло пройти несколько остановок к своему дому.

      Часа в четыре по полудню, вернувшиеся с первой смены соседи мужчины стали выходить на ими оборудованную большую детскую площадку и прилаживать длинные доски, хранившиеся в дворницкой специально для таких случаев к приносимым из квартир табуретам. На накрытые скатертями столы для забивания «козла», составленные вместе, женщины выносили, кто что мог. Кто-то вынес донскую блестящую от жира селёдочку, порезанную крупными кусками и уложенными на них кружками репчатого лука. Кто-то нарезал салат из сочных местных помидоров с огурцами, с крупными кружками сладкого болгарского перца, сдобрённый донским пахучим подсолнечным маслом. Кто-то нажарил кабачков. Стол оказался