Когда расцветёт сакура. Ирина Грачиковна Горбачева

чемоданчика со статуэтками – нэцке. Но мало ли, может Илона Павловна убрала его в другое место.

                  Полицейские вошли в спальную комнату. На застеленной вышитым шёлковым покрывалом кровати лежала Илона Павловна. На ней было кимоно, которое она одела накануне. В руках она держала веточку с оранжевыми лилиями, которую мы с ней нашли нынешним вечером. Лилии красиво расположились на груди у Илоны Павловны и казались дополнением к её наряду.

      – Скорая уже не понадобится, вызывай криминалистов, – полицейский обратился к прибывшему оперативнику, – странно она как-то лежит. Одетая… с цветами в руках… – тихо произнёс он.

      – Владимир Иванович, пройдите сюда, – обратился оперативник к мужчине с папкой в руках, в котором я узнала следователя задержавшего Лору. Я с нетерпением кинулась вместе с ним в спальную комнату.

      – Ей эти цветы кто-то приносил и оставлял на пороге квартиры. Какой-то негодяй, – сквозь слёзы объяснила я появление лилий в доме соседки.

      – Интересно, может влюблённый старичок приносил? – ухмыльнулся оперативник.

      – Такие женщины нравятся не только старичкам, молодой человек, – раздражённо заметила я, – Илона Павловна узнала, кто приносил эти цветы с таким постоянством, но должна была рассказать об этом нам в субботу, – признав во Владимире Ивановиче главного, я пыталась рассказать ему о последних событиях.

      – Кому это «нам»?

      – Вот этого я сама не знаю. Мне, точно, так как я была приглашена и на встречу с нотариусом и на субботний вечер. К тому же я знаю всю эту историю с подношением цветов с самого начала. Кстати, вы в курсе, что по японской азбуке цветов оранжевые лилии обозначают ненависть и угрозу мщенья, смерть?

      – Ну, вот, договорились, – рядом стоявший оперативник усмехнулся и отошёл в сторону, в отличие от Владимира Ивановича, который посмотрел на меня с удивлением и явным подозрением.

      – А что, было за что мстить?

      – Я не буду ничего сочинять. Не знаю. Мне самой было интересно кто он, или она этот любитель лилий. Я сначала думала, что это наш электрик. Его, кстати, Александром зовут, не знаю его фамилии. Но она категорически отрицала это. Потом, я подумала на японца. Тоже кстати тип, скажу я вам.

      – Подождите, подождите, японец? Какой ещё японец? Откуда он взялся?

      – Вот на этого похож, – я показала на часы, стоящие на комоде, – фарфор отличный, старинный, я в нём разбираюсь, поверьте мне, – я подвела Владимира Ивановича к красивому комоду, на котором стояли часы.

      – Господи, фарфор причём? – удивился он.

      – Не причём, я просто его собираю.

      – Японец тогда причём?

      – Слушайте, молодой человек, что вы всё причёмкаете? Чего вы меня путаете. Садитесь и пишите протокол осмотра места происшествия и опрос свидетеля.

      – А свидетель кто?

      – Вы что, не выспались, в конце концов? Я, я свидетель!

      – Обалдеть, вы что юрист?

      – Архитектор я. А вообще, пенсионерка! – тихо добавила я.

      – Хуже