Настоящий английский детектив. Собрание лучших историй. Эдгар Уоллес

за квартиру и уехал, никто не знает куда.

      Был уже поздний вечер, когда я дочитал это письмо. У меня было время, чтобы обдумать свои действия.

      Допустив вероятность того, что письмо подлинное, и приняв версию Нейоми относительно мотива, которым руководствовался Джон Джаго, внезапно исчезнув с фермы, я пришел к выводу, что поиски его следует ограничить Нарраби и ближайшими окрестностями.

      В газете, которую он читал за завтраком, вне всякого сомнения, сообщалось о решении большого жюри и о том, что должен состояться суд. Насколько я понимаю человеческую природу, в этих обстоятельствах Джаго, учитывая его страсть к Нейоми, должен был устремиться назад, в Нарраби. Более того, мой опыт общения с людьми заставлял меня со скорбью предположить, что Джон может воспользоваться критическим положением Эмброуза и заставить Нейоми благосклоннее взглянуть на его ухаживания. То, как он внезапно исчез с фермы, красноречиво свидетельствовало о жестоком безразличии, с которым он относится к бедам и страданиям людей, вызванным его поступками. То же отсутствие сострадания, укоренившееся еще глубже, может побудить его шантажировать Нейоми, предложив руку и сердце за жизнь нареченного.

      Именно к таким выводам пришел я после основательных раздумий. Ради Нейоми я был согласен заняться разгадкой этой тайны, но искренности ради хочу добавить, что моих сомнений относительно существования Джона не поколебало и это письмо. Я считал, что оно не больше и не меньше, как бессердечный и глупый розыгрыш.

      Бой часов в холле отвлек меня от моих размышлений. Я подсчитал удары – двенадцать!

      Я встал с кресла, чтобы направиться в свою спалью. Остальные обитатели дома, как обычно, разошлись по комнатам еще час назад. Тишина стояла такая, что я слышал свое дыхание. Подсознательно стараясь не нарушить ее, я неслышными шагами пересек комнату, чтобы взглянуть на небо. Прекрасная лунная ночь открылась моему взору, такая же, как та, роковая, когда Джон назначил Нейоми свидание в цветнике.

      Моя свеча стояла на комоде; я едва успел зажечь ее и подойти к двери, как та распахнулась и сама Нейоми предстала предо мной!

      Оправившись от изумления, в которое повергло меня ее внезапное появление, я сразу понял – по испуганным глазам, по бледности лица: случилось что-то серьезное. Широкий плащ, волосы в беспорядке, повязанные белым платком, – все свидетельствовало, что какая-то тревога спешно подняла Нейоми с постели.

      – Что произошло? – спросил я, шагнув к ней.

      Трепеща, она прильнула к моему плечу.

      – Джон Джаго! – прошептала она.

      Вы сочтете, что упрямству моему нет предела, но даже тогда я не мог ей поверить!

      – Где? – спросил я.

      – На заднем дворе, – ответила она, – под окном моей спальни!

      Положение было слишком серьезно, чтобы принимать в рассуждение условности и приличия обыденной жизни.

      – Позвольте мне взглянуть на него! – попросил я.

      – Я